39 долей чистого золота. Анна Александровна Кудинова

места, недоступные для моей мамы ранее. Мама была тогда наивной и неопытной, с радостью принимала все приглашения. Вскоре они начали жить вместе у Нади – с ее стороны это был знак поддержки в сложной финансовой ситуации. Светский бомонд притупил разум и приглушил чувство собственной свободы, словно у голодной птички, залетевшей в клетку с едой – дверца тихо и незаметно захлопнулась, и стенки золотой клетки стали одинаковые, в какую сторону ни повернулась бы птичка – одни решетки. Время шло, и мама свыклась с этим – стяжательство стало образом жизни, но внезапная новость обо мне заставила ее принимать решение. Вотвот ее беременность стала бы заметна, и ничего, кроме как сбежать, мама не придумала. Собрала все свои накопления, ночью покинула свой дом и уехала так далеко, что найти ее было практически невозможно. Первое время она жила на накопленные средства, спустя несколько месяцев родился я, и, когда мама сообщила эту новость отцу, он тут же приехал, остался, и они зажили хорошо и счастливо, но ненадолго!

      Вечер был прекрасным, и ничто не предвещало беды, вдруг в дверь ктото постучал. Папа был со мной в комнате, а мама готовила ужин. «Я открою!» – крикнула она и, сполоснув под краном руки, вытерла их о полотенце. На пороге стояла она – такая же холодная, строгая, худая и высокая, с черными волосами, туго завязанными в хвост, в черном кашемировом пальто. Мама говорила, что когда увидела ее, то сразу поняла, что все будет кончено в этот момент. Надя прошла в комнату и молча осмотрелась.

      – Может, чаю? – проговорила мать сухим, сдавленным голосом.

      – Собирайся, – ответила Надя уверенно.

      Отец молча смотрел исподлобья, застыв в ожидании дальнейших действий мамы.

      – Собирайся! – повторила мегера.

      Мама покорно опустила голову и взяла меня на руки, чтобы начать одевать.

      – Ты поедешь одна, – тут же возразила она.

      – Я не оставлю сына, он поедет со мной.

      – Оставишь, – повторила она твердым голосом.

      Что заставляло мать подчиняться, не было известно даже ей самой, может, это свойство ее характера, и именно за это она была так востребована коварной женщиной.

      Дальше вступился отец – он метнулся на кухню и схватил со стола нож.

      – Уходи! – кричал он. – А не то я сейчас…

      Все произошло в одну секунду: Надя попыталась увернуться от острия ножа, в то время как в ее руке было орудие защиты – баллончик с кислотой, она направила его прямо в лицо отцу, но в этот момент мама схватила ее руку и отвела в сторону. Кислота выплеснулась и попала на стену, маме на ногу и мне на лицо, а острие ножа вошло прямо в живот этой женщины, чуть ниже грудной клетки, искусно и аккуратно распоров сначала одежду, затем кожу, а после все ее внутренние органы.

      Следующие полгода мы провели в больнице, а отец – в тюрьме. Хоть это и была самозащита, судья все же дала ему год строгого режима.

      После тюрьмы отец долго не мог найти себе пристанища, скитался по городам, искал работу, но оставался незамеченным и невостребованным, до тех пор, пока не обзавелся новыми друзьями,