Прелесть, какая дурочка. Юлия Валерьевна Шаманская

вполголоса.

      – Ничего. Понравился! Но только мы обе знаем, что ты собираешься замуж, чтобы отомстить Алексею.

      – Ничего подобного! – возмущаюсь я.

      – Ты же любишь Алексея. Разрыв произошел недавно, и ты сразу же нашла этого Виктора. Так что можешь не скрывать свои мотивы. Для меня они очевидны.

      – Мамочка, вот что я тебе скажу. Алексея я любила так же, как и Виктора люблю.

      Оба мужики хорошие, но Алексей чуть обеспеченнее, а Виктор – не бьет. Так что у каждого из них свои плюсы и минусы. Если бы они оба предложили мне замуж, я бы долго и мучительно думала. Но тут нет никакого выбора. Замуж мне предложил единственный мужчина за все мои годы, а лет мне немало, уже двадцать шесть. Так что благословляешь – спасибо. Не благословляешь – обойдусь. Тут от тебя мало что зависит, даже жить мы будем отдельно, в его квартире. Куда я, кстати, переезжаю немедленно.

      Пока мама в шоке, я успеваю перетереть с десяток фужеров. Нам столько не надо, но, что поделаешь – нервы.

      Только после рюмки корвалолла, она совершенно приходит в себя:

      – Что ж, я благословляю, – говорит мама трагическим тоном, – мне в нем многое нравится, особенно то, что зовет тебя по-человечески, Лизой.

      Просыпаюсь под шум дождя. Смотрю на часы – девять. Пора на работу собираться. Хоть и вторая смена, но от моей новой квартиры, где мы теперь обитаем с будущим мужем, дальше до работы. От метро еще придется идти пешком, а под таким дождем совсем не хочется. На машине очень далеко, и пробки. Особенно в такую погоду. Забиваюсь под одеяла, там тепло, там он. Устраиваюсь под мышкой. Ему щекотно. Шевелиться и стонет недовольно. Я снова проваливаюсь в сон. Кто-то тянет меня за ногу. Слышу:

      – Вставай, мое солнышко, опоздаешь.

      Пахнет кофе. Настоящим вареным. Витя мастер готовить этот напиток. Умеет и по-турецки и по-венски, и еще как-то там. Я не разбираюсь в этих тонкостях, только знаю, что кофе мой жених варит вкуснейший.

      Витя поднимает меня как ребенка, чувствую, как натягивает тапки, продевает руки в халат и ведет в ванную. Теплый душик, и я в норме. Допиваю кофе уже в прихожей, на ходу влезая в туфли.

      Обязательный долгий поцелуй у двери и бегу в сторону работы.

      Одно хорошо, дождь закончился. Правда, пасмурно и лужи везде. Но, главное, на душе солнечно. В метро покупаю два свежих свадебных журнала.

      В салон вхожу почти вовремя. Маша развлекает ожидающую меня клиентку.

      – А вот и наша невеста, – говорит она весело, и за спиной у клиентки делает большие глаза, и символически стреляется пальцем.

      В ответ я благодарно улыбаюсь ей, и говорю, подражая ее тону:

      – А вот и наша свидетельница, или как там по-модному, – подружка невесты.

      Маша прыгает на месте и бежит ко мне обниматься:

      – Ух, ты, спасибочко! А я думала, ты Любку пригласишь. Она же твоя лучшая подружка.

      – Вовсе нет, – пожимаю плечами, – кстати, Люба даже не знает, что я замуж выхожу.

      – Да ты что! – округляет глаза Маша, – за что она так наказана?

      – Было дело в сорок первом, – загадочно отвечаю я.

      Стрижка