Утерянное Евангелие. Книга 1. Константин Стогний

наплел?»

      Но в этот раз Виктор ошибся. Его собеседник, которого, по удивительному совпадению нескольких последних дней, тоже звали Павлом, будто и не думал сильно пьянеть, а уж тем более обниматься. Закурив свою «Приму» без фильтра, он просто поведал историю из жизни…

      – Два брата ехали по своим делам на машине. Трезвые ли, пьяные? Сейчас это уже не важно, – начал свой рассказ Павел, смачно затягиваясь «термоядерной» «Примой». – Попали в аварию… Один погиб. Второй, который был за рулем, – ни царапины… Брат… Родной брат… Не интересно?

      Мужчина обратил внимание, что Виктор смотрит в окно.

      – Нет-нет. Все нормально. Продолжай дальше…

      Лавров слышал десятки таких историй, и ему действительно было не интересно. Но раз уж ввязался в разговор, нужно было уважать собеседника, и Виктор взял себя в руки и перевел взгляд на своего попутчика.

      – …Дальше? Родители решили наказать преступника и подали иск…

      «Родители? Иск? – пробило журналиста. – Да нет же. Бред, какой-то бред…» Но Виктор не ослышался.

      – Да, родители обвинили старшего сына в гибели младшего, – кивнул собеседник, как бы поддакивая самому себе.

      – …Но подожди! – путаясь в услышанном, переспросил Виктор. – Насколько мне известно, в случае гибели кого-то в ДТП в полиции в любом случае обязаны возбудить уголовное дело!

      – Знаю только одно, – отмахнулся от Лаврова собеседник. – Парень мог и не сесть, а сел на шесть лет за убийство по неосторожности… Еще мать бегала и орала на все село: «Я его посажу! Я его накажу!..»

      – Как?! – Виктор отказывался верить своим ушам.

      – Вот так, Витя, вот так, – грустно резюмировал Павел. – Но дальше – больше. Через полгода родителям сообщили, что их сын, которого они так сурово наказали, был убит в тюрьме во время криминальной разборки.

      – Ё!.. – воскликнул потрясенный журналист.

      – Вот и я говорю, ё… За год потеряли все, что у них было – двух сыновей… А потом?.. А потом сами ушли, один за другим… Тоже за год.

      – А-а-а… – Виктор с явным недоверием хотел задать еще какой-то вопрос, но вдруг уперся в жесткий взгляд Павла.

      – …Не веришь? А я верю. Потому что знаю… Я племянник тети Зои и двоюродный брат этих парней. Еду вот оформлять наследство после смерти дяди Пети. Потому что другой родни у них не было… Вот тебе и братья. Вот тебе и папы, и мамы…

      Павел вынул из-за пазухи недопитую бутылку самогона, сделал два глубоких глотка и нервно затянулся сигаретой.

      – Откуда столько злости у людей? – после долгой паузы задумчиво произнес Виктор.

      – А от голода… – вдруг прямо заявил Павел. – Тебе знакомо это чувство? Или забыл?..

      Виктор осекся. Он вдруг понял, что все эти годы, путешествуя, он познавал мир африканцев, папуасов, эскимосов, кого угодно. А вот то, что в душе у собственного народа, – он упустил… Его узкопрофильный взгляд – взгляд маленького, но функционера, погрязшего в буднях телевизионного конвейера. Это взгляд владельца футбольной команды, не знающего,