Утерянное Евангелие. Книга 1. Константин Стогний

с другой стороны стола.

      И опять Уис-музыкант взял свою хардангерфеле. И понеслась музыка. Свободная, воинственная, простая, но веселая и застольная:

      Будет Олаф править Норландом,

      Будут нам доспехов глянцы

      Дети фьордов, лун и холода

      В путь по морю – к иностранцам.

      На ладьях своих потрепанных

      В земли мы пойдем богатые.

      А пока богатства… Вот они!

      В сагах и штанах залатанных.

      Будет нам и хлеб, и золото,

      Завоюем у соседа.

      Будет Олаф править Норландом,

      Будут радости победы.

      Отшумел пир. Отыграла веселая музыка Уиса-музыканта. Печальная Астрид укладывала маленького Олафа, перевозбужденного от излишнего внимания гостей. Женщина была в длинном сером платье из козьего пуха. Распущенные волосы густо спускались ниже пояса превосходными светлыми прядями. Эйрик, наблюдавший за дочерью с ложа, нарушил молчание:

      – О чем ты думаешь, доттир[8]?

      – Помнишь, было знамение, и колдунья сказала: «Твой сын объединит Норвегию»? – ответила Астрид, снимая мягкие кожаные сапоги и растирая слипшиеся пальцы ног. – А мой сын – беглец.

      – А еще она сказала, что Олафу будет способствовать удача, – откликнулся старик. – Он ведь не погиб. Хотя и мог.

      – Когда ты умрешь, – спокойно сказала Астрид, забираясь под медвежью шкуру к отцу, – ты передашь ему свою удачу. Олафу понадобятся воины. Его друзья, а не рабы. Чужая птица может стать более верной, чем родная.

      – О чем ты?

      – Гудред был троюродным братом Трюггви, – грустно сказала Астрид. – И он предал его…

      В камине уютно потрескивали дрова, освещая колыбельку с уснувшим Олафом. Астрид после дальней дороги и всех переживаний наконец-то могла вручить свою жизнь самому сильному и любимому мужчине на всем белом свете – своему отцу. Но выспаться опять было не суждено.

      Глубокой ночью прискакали дозорные с сообщением, что к Опростадиру приближается отряд вооруженных всадников. Их было человек тридцать. Ворота усадьбы заперли, над частоколом поставили лучников.

      Вскоре из лесу выехали конные викинги в черных мехах.

      – Нас прислал конунг Харальд Серая Шкура, – выкрикнул их предводитель, убедившись, что ворота усадьбы заперты и непрошеных гостей никто не собирается пускать внутрь.

      – Конунг Харальд прислал нас сюда с предложением! Он добровольно берет на себя воспитание Олафа, сына Трюггви, – продолжил воин. – Он наилучшим образом вырастит ребенка и оправдает своего брата, убившего конунга Трюггви в честном поединке. Он воспитает мальчика с честью и сохранит его до его зрелых лет – для правления Норвегией, для которого он рожден!

      – Передайте Харальду, что Серая Шкура показал на деле, насколько он полон лжи и коварной злобы. Так что мать Олафа не верит вашей благовидной лести. Олаф не поедет с вами против воли Астрид, и он никогда не попадет во власть Серой Шкуры, доколе моя дочь и мой внук захотят остаться здесь

8

 Дочка (норвеж.).