Веди меня, ветер!. Нина Бьёрн

так не могу! Посмотри вокруг! Я не могу представить себе жизнь здесь. Одни. Вдали от всех.

      – Яра, лисичка моя солнечная, – он ласково отирал большими пальцами слезы с моих щек. – Все будет хорошо! Мы все сможем. Ты только подумай! Мы все сделаем так, как хотим именно мы. Устроим все по-своему. Распланируем дом, украсим его, как захотим.

      Ладони Риагана были теплые и шершавые. Голос низко журчал в его груди где-то прямо напротив. Очень близко. Он гладил меня по волосам, говорил что-то ласковое, а я плакала. С каждым его нежным словом на сердце, почему-то становилось все тяжелее. Потому что часть меня ему верила и нежилась в его руках озябшей синицей на весеннем солнышке. А другая – протестовала, отрицала все это. Потому что страшно. Потому что одиноко.

      – Отвези меня домой, Риаган. Пожалуйста. Неужели ты не видишь, у нас с тобой ничего не выйдет.

      – Выйдет, если ты впустишь это в свою жизнь. Выбери меня теперь. По-настоящему. Я клянусь тебе, ты никогда не пожалеешь, что пошла со мной тогда, на Совете. Я сделаю все, чтоб ты была счастлива.

      – Верни меня домой. Ты выбрал меня, потому что я просто вовремя подвернулась тебе под руку. Ты ошибся. У тебя еще будет шанс найти ту самую…

      Он неожиданно отпустил меня. Без его пальцев теребящих мои волосы стало как-то не по себе.

      – Почему ты думаешь, что я не мог выбрать тебя потому, что сам так захотел?

      Я помолчала немного, подбирая слова.

      – Потому что твой статус изгоя очень затрудняет тебе жизнь. Я понимаю, ты боялся упустить свой шанс на семью…

      – Я – изгой, но это не значит, что я буду подбирать первое, что попадется мне на пути.

      Входная дверь дома со скрипом закрылась за Риаганом, а я осталась стоять, там где стояла, растерянная и смущенная.

      Я заканчивала уборку в освобожденной от хлама комнате. Работа почти не помогала отвлечься от мыслей. Вычистить пол, вымести, вымыть окна. Вычистить свои намерения, вымести сомнение, вымыть чувства до полной ясности. В моей голове шла борьба. Я не понимала, почему у меня все еще остается симпатия к Риагану. Он меня обманул. Он притащил меня сюда и не собирался отпускать. Собственные ожидания для него важнее, чем мои страдания. Так почему же я продолжаю проваливаться в эти мгновения единения, находясь рядом с ним? Это ловушка какая-то? Кто его знает? Он мастер красиво говорить.

      Почему я злюсь на него, но все равно поддаюсь его болтовне? Замкнутый круг. Я злюсь, отвлекаюсь на то, что он говорит, а потом злюсь на на себя за то, что отвлеклась. Фу, ерунда какая-то. Почему мне нравится выводить его из себя, а когда он теряет терпения, мне хочется извиниться? Ответов не было. Зато мелькали в памяти обрывки наших разговоров и ссор. Чувства между нами скакали от почти нежного единения ласкового радужного дождика с жарким солнышком до полного столкновения грозовых облаков со всеми вытекающими отсюда последствиями. Гром, молнии и шквалистый ветер.

      А это его «лисичка моя солнечная»… Зачем он так?!! До сих пор мурашки по позвоночнику бегут, когда вспоминаю. И приятно, и не верится. А вдруг он это не серьезно? Что если это очередная уловка? Кажется,