Туманность. Книга вторая. Явь мира Тантры. Валерий Сабитов

Эрланг и попросил Ефремова показать скопление человеческих костей.

      На осмотр останков ушло больше времени, чем на «Звёздный Парус». Эрланг поверг в изумление Ефремова, не согласившись с ним в оценках.

      – Здесь мало останков экипажей звездолётов. Да, должно быть, на планете много захваченных Туманностью кораблей. Но тут в основном аборигены. Где-то недалеко колония людей, откуда сюда поставляют мертвецов. И не только мертвецов.

      И фаэт указал земному геологу и палеонтологу на отличительные признаки аборигенов, чьи кости присутствовали во всех «кучках». Ефремов согласился сразу:

      – У меня возникла догадка о том, что на плато сбрасывали их целенаправленно. Но я отбросил её. И забыл. Но как они сюда попали? Дахмау имеет планету-двойника рядом? С человеческим населением?

      Эрланг ничего не ответил. Ефремов, поколебавшись, задал другой вопрос:

      – А как вы определяете по артефакту, свой он или чужой?

      Эрланг улыбнулся, впервые со времени пробуждения. И так, как Эрвин никогда не улыбался.

      – Ты наверняка знаешь это древнее слово – свара. Во всём, что делает человек, сохраняется его жизненная энергия. А она имеет свою пульсацию. Ритмы легко различимы.

      – Легко? Да, конечно легко, – согласился Ефремов и показал Нуру большой палец.

      Он восхищается фаэтом! И тут же Ефремов заговорил с Эрлангом о золотом сечении. Где побывал фаэт во время своего многолетнего сна? То, что он говорит, удивляет представителей всех имеющихся на Ананде рас:

      – На этой планете царит дисгармония. Радикализация золотого сечения. Дискомфорт от суммы переборов-недоборов. Земляне и гайяне никогда не смогут жить вместе, рядом. Но они могут и будут братьями. У них разные гармоники. Но не враждебные. Гайяне никогда не построят что-то подобное «Звёздному Парусу». Их технологии лежат в иной гармонике. Ты меня понимаешь, Ефремов?

      – Стараюсь, – по-детски радостно улыбнулся Иван Антонович, – Пойму!

      И заговорил о десятеричной системе, украшенной арабским нулём, как о гармонической периодической последовательности. Оказывается, если каждой цифре поставить в соответствие ноту и сыграть их, получится повторяющаяся мелодия, похожая на мотив песни. Непременно сообщить Джахару, решил Нур. Но слова Эрланга и Ефремова Джахар не воспримет. Как и все айлы, не любящие счёта. Для них в десятичных знаках иррационального числа никакого смысла нет. Хаос: они ведь появляются один за другим в непредсказуемом порядке. Музыка иррационального числа – полнейшая дисгармония.

      Там, откуда берут «человеческое питание» для монстров-обитателей Дахмау, наверняка царит какофония. Какой всё-таки парадокс! И ведь тоже полное соответствие букв числам!

***

      – А в чём гармония Веры? – задал Эрлангу уже в Ананде Ефремов свой главный на сегодня вопрос. И с извинением во взгляде посмотрел на Нура.

      Эрланг ответил не сразу. Внимательно посмотрел на радугу ауры айлов, к которой экипаж успел привыкнуть и почти не замечает. Затем на Фиргуна: Лампа висит