Амелия. Сердце в изгнании. Мари-Бернадетт Дюпюи

тотчас же покорена.

      – Каким очарованием веет от этих мест! – воодушевленно воскликнула она. – И как ласково солнце! Я думаю, что полюблю ваш «край виноградников», мадам, – простите, моя дорогая Софи.

      Хозяйку обрадовал такой комплимент, но еще больше – ослепительная улыбка юной баронессы. Она дала кучеру необходимые указания, затем провела свою гостью в отведенную ей большую комнату, выходящую окнами на восток, отпуская по дороге многочисленные комментарии. Мебель и отделка были подобраны с исключительным вкусом.

      – Я попросила слуг поменять шторы: я выбрала пастельные тона, созвучные вашей молодости. За маленькой дверцей слева от камина – туалетная комната, которая будет только в вашем распоряжении.

      – Дорогая маркиза, как мне отблагодарить вас за вашу доброту?

      – Просто не забывайте больше обращаться ко мне по имени, моя милая, – шутливым тоном ответила маркиза. – И улыбайтесь так, как вы это умеете. А теперь отдыхайте, я позову вас ужинать. В честь вашего приезда стол накроют на террасе. Оттуда вы сможете полюбоваться сельскими видами, угощаясь чудесными блюдами, приготовленными нашим поваром Венсаном.

      Софи вышла из комнаты в приподнятом расположении духа. Ей не терпелось поговорить с супругом. Он работал в своем кабинете на первом этаже. Она вошла туда без стука, как женщина, которая привыкла к тому, что ее появлению всегда рады.

      – Эдмон, наша подопечная прибыла. Это замечательно! Она – настоящее сокровище! Если бы вы знали, как она изысканна, грациозна, как очаровательна! Она настоящая красавица! Легкая бледность, бархатные карие глаза, лицо Мадонны, сияющие темные, почти черные волосы. Я искренне рада такому повороту судьбы. И потом, я поняла, почему императрица так к ней привязана. В сущности, она могла бы быть ее дочкой. Да, Амелия немного похожа на юную Елизавету. Дорогой, как я рада, что она приехала к нам!

      Маркиз поцеловал супруге руку и поднялся. Он подошел к окну, чтобы скрыть играющую на его губах странную улыбку. Наконец он обернулся и раскрыл ей свои объятия. Ласкаясь, она прижалась к нему.

      – Вы никогда не изменитесь, Софи. Надеюсь, вы не выказали свой восторг в присутствии нашей гостьи. Если я не ошибаюсь, поворот судьбы, который вы считаете чудесным, для нее таковым не является. Ее жених умер, оставив ее в столь щекотливом положении! Будьте же сдержаннее, прошу вас!

      – Господи, вы правы, дорогой! Однако вы волнуетесь напрасно: я достаточно воспитанна, чтобы вести себя с Амелией так, как подобает. Кстати, баронессу зовут Амелия, и называть ее следует по имени и никак иначе.

      – Амелия… Хорошо. Красивое имя.

* * *

      Когда баронесса де Файрлик очутилась одна в своей комнате, она прилегла и, изнуренная поездкой, задремала. Проснувшись, она обнаружила, что уже почти стемнело.

      «Мне нужно одеться к ужину!» – было ее первой мыслью.

      Ее сумку поставили у увенчанного треугольным фронтоном шкафа из лакированного дерева, единственная створка которого представляла собой высокое зеркало. Собственное