Зелёная миля. Стивен Кинг

повторял Два Зуба.

      Я шел от него справа, Дин – слева, Гарри – сзади. На развилке мы повернули направо, подальше от жизни, что продолжалась на тюремном дворе, и навстречу смерти, которая ждала в кладовой. Мы зашли в мой кабинет, и Два Зуба без напоминания упал на колени. Сценарий он запомнил назубок, возможно, лучше нас. Бог тому свидетель, в тюрьме он появился раньше, чем мы.

      – Я молюсь, я молюсь, я молюсь. – Два Зуба воздел к небу узловатые руки. Выглядели они совсем как на знаменитой гравюре, вы понимаете, о чем я говорю. «Господь – мой пастырь», и так далее.

      – Какой Биттербак веры? – спросил Гарри. – Надеюсь, нам не придется приглашать этого шамана-чероки, который будет прыгать по кабинету, тряся концом?

      – Вообще-то…

      – Все еще молюсь, все еще молюсь, все еще устремляюсь помыслами к Христу, – перебил меня Два Зуба.

      – Заткнись, старый козел, – бросил Дин.

      – Я молюсь!

      – Так молись про себя!

      – Чего вы так запаздываете? – заорал из кладовой Зверюга. В связи с экзекуцией ее освободили от хлама. Мы приближались к зоне смерти. Это чувствовалось даже по запаху.

      – Не дергайся! – огрызнулся Гарри. – Что это ты такой нетерпеливый?

      – Молюсь. – Губы старика изогнулись в неприятной улыбке. – Молюсь о терпимости, всего лишь о терпимости друг к другу.

      – Вообще-то Биттербак – христианин. Так он говорит, – докончил я прерванную фразу. – И его вполне устроит баптистский священник из Тиллман-Кларка. Его фамилия Шустер. Мне он тоже нравится. Шустрый такой, не дает им совсем уж расклеиться. Вставай, Два Зуба, на сегодня ты уже достаточно помолился.

      – Шагаю. – Старик поднялся. – Снова шагаю, снова шагаю, снова шагаю по Зеленой миле.

      Даже ему, при его невысоком росте, пришлось пригнуться, чтобы не задеть головой дверь в дальней стене моего кабинета. Мы же просто согнулись. В ситуации с настоящим заключенным это был наиболее опасный момент, поэтому я удовлетворенно кивнул, взглянув на возвышение со Старой Замыкалкой и увидев Зверюгу с револьвером наизготовку. Так и надо.

      Два Зуба спустился по ступеням и остановился. Складные стулья, числом сорок, уже стояли на положенных местах. Биттербака повели бы к возвышению по дуге, подальше от сидящих. Во избежание эксцессов при казни число надзирателей увеличивалось на полдюжины. Командовал ими Билл Додж. У нас еще ни разу приговоренный к смерти не нападал на присутствующих при казни… и мне хотелось, чтобы так продолжалось и дальше.

      – Готовы, парни? – спросил Два Зуба, когда у ступеней мы все вновь выстроились в прежнем порядке. Я кивнул, и мы зашагали к возвышению. Я часто думал, что мы более всего напоминаем конвой знаменосца, забывшего захватить с собой знамя.

      – А что должен делать я? – полюбопытствовал Перси из щитовой, приникнув к оконной решетке.

      – Наблюдай и учись, – ответил я.

      – И не лапай