Хищная птица. Мария Дахвана Хэдли

обитателей. В данный момент ничего опасного наверху не видно, однако мои подозрения не рассеиваются, и я отправляю еще одно сообщение. Если Хейуорд спустилась на землю, у меня не так много времени.

      Водя пальцами по экрану телефона, я изучаю координаты, вылавливаю совпадения, намечаю возможные траектории движения. К тому моменту, когда я добираюсь до дома, я уже с ног валюсь от усталости, а в голове полная путаница. Меня измотала не дорога, ведь мы живем совсем недалеко друг от друга, а все события и треволнения последних двадцати четырех часов: день рождения, потом еще эта ссора. Я чувствую себя совершенно разбитым.

      Мы никогда раньше не ссорились.

      Неужели Аза считает, что только она может на что-то повлиять?

      Что только у нее есть обязательства?

      Я начинаю подниматься к себе в комнату, но останавливаюсь, чтобы поздороваться с мамами, которые сидят, поджав ноги, на диване и смотрят документальный фильм о черных дырах. Естественно.

      – Презервативы, – говорит Кэрол.

      – Презервативы, – говорит Ева.

      Они выбрали самый неподходящий момент для разговоров о контрацепции.

      – Вы не забыли, что сегодня день рождения Азы? – спрашиваю я. Они обе вздрагивают.

      – Конечно, нет, – отвечает Ева.

      – Прошел всего год, – говорю. – Это не так уж много.

      Ева с Кэрол подходят к подножию лестницы и обращают ко мне лица, полные печали и доброты.

      Не знаю, какой черт меня дернул. Они не догадываются, что Аза жива, и мне захотелось, чтобы им стало стыдно. Как бы глупо это ни прозвучало, мне захотелось, чтобы кто-нибудь меня пожалел. Мне паршиво, но Аза этого даже не замечает; с ней и поговорить-то уже нельзя.

      – Мы сегодня вспоминали Азу, – говорит Кэрол.

      – Как ты без спроса отправился к ней на день рождения, а мы думали, что тебя похитили, – вставляет Ева.

      – Не самый благоразумный твой поступок, – говорит Кэрол. – Но и не самый безбашенный. Бесплатная демонстрация того, что ожидало нас в будущем.

      – Помню, смотрела, как ты кружишь на роликах в костюме аллигатора, и думала: «У этого парнишки свои мечты, и он всегда все будет делать по-своему», – говорит Ева.

      – И какие же у меня были мечты? – спрашиваю я, невольно поддаваясь любопытству.

      – Тогда я решила, что ты хочешь стать олимпийским чемпионом по фигурному катанию, – отвечает она. – Но в этом все дети.

      – В чем – в этом?

      – Они такие непосредственные. Никогда не знаешь, к чему готовиться. Их совершенно невозможно судить по себе, у них свои собственные странности.

      – Не то чтобы у тебя были странности, – говорит Кэрол с ухмылочкой.

      – Яблоко от яблони недалеко падает, – говорю я.

      – Это точно, – смеется Ева. – В этом доме у всех свои странности и все тебя очень любят.

      – И Азу мы любили, – говорит Кэрол, накрывая ладонью мою руку. – Мы сегодня подняли бокалы в память о ней.

      – Если ты мечтал об Азе, это была хорошая мечта, – говорит Ева. – Поверь, малыш, ты еще найдешь любовь. В мире много