Гражданско-правовая защита публичных интересов. Татьяна Яценко

человека перед обществом, членом которого он является, возникла еще в древности и первоначальное обоснование получила в трудах основателя стоицизма Зенона[391]. Позднее она была развита Цицероном, который считал, что ни одна из сфер человеческой жизни (ни государственная, ни судебная, ни частная, ни домашняя) «не может быть свободна от обязанности», в служении которой проявляется «вся нравственная красота жизни», а «в пренебрежении к ней позор»[392]. Воплощена эта идея была в общественной жизни муниципий Древнего Рима, в которой существовал обычай, когда «гражданин ручался своей civitas, что израсходует определенную денежную сумму или выполнит какие-то работы в интересах общества»[393].

      В XIX в. указанная идея приобрела новое значение, что было обусловлено сложившейся в то время кризисной ситуацией, когда негативные последствия развития капиталистических отношений можно было нивелировать, только ограничив свободу усмотрения индивида в интересах социального целого[394]. Именно поэтому идея социальных обязанностей обнаруживается в основе учений О. Конта и Э. Дюркгейма о социальной солидарности[395].

      Понимание собственности как социальной функции также не является новым и ранее уже высказывалось, например, Фомой Аквинским, который полагал, что вещи в мире есть подарок Бога людям, а потому тот, кто обладает большим количеством вещей, должен делиться с теми, кто в этом нуждается. С этой точки зрения человек, будучи собственником имущества, обязан использовать свое имущество таким образом, чтобы выполнять социальную функцию, сочетая свой собственный интерес с общим интересом[396].

      Признание собственности в качестве социальной функции позволило Л. Дюги утверждать, что права собственника должны защищаться только тогда, когда он свою функцию осуществляет. Собственник, более того, может принуждаться к исполнению данной функции[397]. Критикуя это утверждение, противники рассматриваемой теории указывали на тот факт, что «ни одно законодательство не возлагает еще на собственника обязательства обрабатывать свое поле, содержать в исправности свои дома, пускать в оборот свои капиталы; а между тем таково было бы логически необходимое последствие понятия собственности-функции»[398]. В связи с этим И.А. Покровский напоминал о существовании «мертворожденной», по его словам, нормы в прежнем Прусском земском уложении, которой закреплялась обязанность землевладельца культивировать свой участок, а также предусматривалась возможность его принуждения к этому мерами власти «в интересах удовлетворения общей нужды»[399].

391

См.: Стоики: фрагменты, свидетельства о них // История политических и правовых учений. Ч. 1: Зарубежная политико-правовая мысль: Хрестоматия. С. 173.

392

Цицерон. Указ. соч. С. 59.

393

См.: Санфилиппо Ч. Курс римского частного права: Учебник / Под ред. Д.В. Дождева. М.: Изд-во БЕК, 2002. С. 261.

394

В настоящее время весьма существенное влияние данной идеи проявляется в концепции социальной ответственности бизнеса, сформулированной в 1953 г. Говардом Боуэном (Howard Bowen) и предопределившей развитие в этом направлении гражданского законодательства целого ряда стран мира. Еще в 1930-е гг. сначала в США, а потом и в других странах мира все более активную поддержку получала мысль о том, что профессиональные корпоративные менеджеры, управляющие крупными корпорациями, должны учитывать в своей деятельности публичный интерес, создавать условия для того, чтобы «частное юридическое лицо служило публичному интересу», вносило вклад «в улучшение общества и окружающей среды». См.: Hansmann H., Kraakman R.H. The End of History for Corporate Law // Yale Law School Working Paper. 2000. No. 235 (http://ssrn.com/abstract=204528 (дата обращения: 26.10.2013)); Franc P., Nezhyba J., Heydenreich C. Taking Corporate Social Responsibility Seriously. Brno: Ekologicky pravni servis – Environmental Law Service, 2006. P. 7–9. При этом публичный интерес в данном случае понимается достаточно широко и охватывает интересы целого ряда субъектов: от акционеров компании до жителей местности, в которой эта компания осуществляет свою деятельность. См.: Lynch Fannon I. Corporate Social Responsibility Movement and Law’s Empire: Is There a Confict? // Northern Ireland Legal Quarterly. 2007. Vol. 58. No. 1 (http://ssrn.com/abstract=988944 (дата обращения: 25.02.2015)). Идеи социальной ответственности нашли отражение в гражданском законодательстве некоторых государств мира. Например, в ст. 154 Закона Бразилии «Об акционерных обществах» 1976 г. речь идет о социальной роли корпорации (текст Закона см.: Рубеко Г.Л. Акционерное право: Учебное пособие. М.: Статут, 2012). Идеи социальной ответственности можно обнаружить и в нормах отечественного гражданского права, которое предусматривает меры повышенной защиты прав и интересов слабой стороны в правоотношении. В целом, как отмечает Н.С. Бондарь, для современных постиндустриальных обществ главное значение приобретает социализация экономической власти, которая означает в том числе преодоление социального отчуждения между бизнесом и обществом. См.: Бондарь Н.С. Судебный конституционализм: доктрина и практика: Монография. 2-е изд., перераб. М.: Норма: ИНФРА-М, 2015. С. 377–378.

395

См., например: Дюркгейм Э. О разделении общественного труда / Пер. с фр. и послесл. Л.Б. Гофмана. М.: Наука, 1990.

396

См.: Alpa G., Zeno-Zencovich V. Op. cit. P. 120–122.

397

См.: Дюги Л. Указ. соч. С. 18–19.

398

См.: Дюги Л. Указ. соч. С. 89. Здесь уместно напомнить, что еще в Древнем Риме продолжительное неосуществление некоторых прав влекло за собой их утрату. См.: Барон Ю. Система римского частного права. Вып. 1. Кн. 1: Общая часть / Пер. с нем. Л. Петражицкого. СПб., 1898. С. 172.

399

Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. С. 111.