Солдаты космической войны. Андрей Геннадиевич Демидов

края рта в другой.

      Божественное стремление к любви ко всему миру у большинства молодых девушек и юношей так велико, что начисто лишает их зрения, а многочисленные сластолюбцы и подлецы пользуются этим для удовлетворения своей похоти или тщеславия, и только мудрые люди могут помочь юным без тяжёлых последствий миновать опасный возраст душевной слепоты, и жаль, что сказки, книги для детей, кино и игры не помогают им в этом, а наоборот, порождают иллюзию в безусловную доброту, справедливость и разум мира, и собственную неуязвимость…

      В этот момент за их спинами кто-то заговорил с ехидной интонацией и этот кто-то мог быть только Джон Маклифф:

      – Рональд! Я думаю, что он не всё время лежал без сознания у колдуньи Урсулы, а он каким-то образом завоевал сердце дочки Саурно. Местный Джакомо Казанова.

      Уайтгауз обернулся и увидел Маклиффа. Маклифф был жив, здоров и весел. Он стоял, уперев руки в боки, в чистом, чуть ли не отглаженном, отливающем металлом комбинезоне. На его шее висела американская винтовка Heckler-Koch XM8. Прицел и ствол винтовки был забит лесным сором. Две пестрые сойки и какой-то зверек, похожий на зайца, болтались на его поясе, бейсболка была сдвинута на затылок, а на кончики носа бортинженера висели исцарапанные солнцезащитные очки.

      Уайтгауз встал, шагнул к Маклиффу и стиснул его в объятиях со словами:

      – Джон, дружище, как я рад тебя видеть, ворчун!

      – Осторожней, старина, ты мне кости поломаешь, не хуже, чем при посадке в контейнере. Нет, нужно было сказать Урсуле, что бы она тебя не долечивала до конца, а то в здоровом состоянии ты слишком опасен для окружающих, – ответил Маклифф и состроил рожу, а потом, обернувшись к двум молодым индейцам в камуфляжных армейских куртках и с винтовками, вышедшим за ним из сельвы, добавил, – послушайте, Карлос, Диего, у меня теперь другие планы на день, идите дальше без меня.

      Индейцы, то ли понимали английский язык, то ли просто поняли в чём дело. Они беззвучно двинулись дальше к хижинам, рассматривая на ходу Уайтгауза и унося на шесте добытую белоснежную горную козу.

      Маклифф неожиданно посвятил товарищей в свои кулинарные фантазии о фрикасе из мяса кролика под сметанной подливкой с соком маниоки, и о козлятине со сладким перцем. Он так мог говорить до вечера.

      – Перец, кролик и сливки, это хорошо, но нам выбраться отсюда? Мы вообще-то с тобой, Джон, офицеры Североамериканского союза, – перебил его Уайтгауз, – в деревне много людей?

      Человек триста, наверное, с детьми. Хочешь переворот устроить и взять власть? Дело хорошее. Тут любой малец из автомата палит – будь здоров, не кашляй. В любом шалаше гора оружия и боеприпасов.

      – Мы только трое остались в живых? Второй контейнер сбит южноамериканцами – значит, Хоффман и Эйхбергер погибли. Наш Дик Айдем и командир немецкого корабля живы? – спросил Уайтгауз.

      – Жаль, что Хоффман с Эйхбергером погибли, – со вздохом сказал Дыбаль, – героические парни были, а ведь спасение было так близко…

      Рональд