Ласточки летают низко. Илья Сергеевич Ермаков

обстоятельствах.

      – Ты должна быть готова к ужину через полчаса, – железно процедила Альциона.

      Она уже направилась к выходу из комнаты принцессы, как Марайя громко бросила матери вслед:

      – Я чувствую себя пленницей во Дворце!

      Альциона замерла у двери, но не обернулась. Марайя видела, как плечи матери резко опустились, и та вышла из комнаты, громко хлопнув дверью.

      Марайя, оставшись одна, не справилась с эмоциями, захвативших ее, и упала лицом на большую кровать, не переставая плакать.

      Она плакала от безнадежности создавшейся ситуации и ее безвыходности. В этот момент отчаяния ее поразила мысль: «Кто сказал, что эта ситуация не имеет выхода? Выход есть, и я найду его!».

      Встав с постели, она вытерла слезы. Теперь мысль о рыданиях и плаче казалась ей глупой.

      – Слезами отца не спасти.

      Она зажгла настольную лампу, что стояла у самого окна, прошла к шкафу у стены, открыла его и изучила свой гардероб.

      – Кардинал еще ответит за все…

      Через некоторое время Марайя уже облачилась в легкое платье ванильного цвета в красный горошек по колено и белые туфли на толстом удобном каблуке.

      Она подошла к зеркалу и расчесала свои черные волосы, сделав из них хвостик, что спадал на плечи.

      Накрасив губы бледной помадой, она изучила свое девичье лицо.

      – Подумать только… мне уже девятнадцать, а выгляжу я на пятнадцать.

      Лицо юной девушки действительно отдавало девичьей молодостью. Несколько округлое с маленьким носиком и тонкими бровями. Марайя не любила овал своего лица из-за иллюзии наличия второго подбородка, не смотря на его полное отсутствие.

      Своей фигурой она могла гордиться. Невысокого роста (намного ниже, чем все ее сверстницы), у нее была пышная грудь и тонкая талия. Уже сейчас Марайя задумалась о том, что по прошествии нескольких лет ей будет жутко неудобно с таким «грузом».

      Она сама знала, что очень редко встречаются леди невысокого роста с большой грудью, а потому Марайя не переставала считать себя уродкой, хотя и была принцессой.

      – И кто придумал, что все принцессы должны быть красивыми? Они тоже люди…

      «А люди не лишены недостатков» – так она думала.

      Марайя прекрасно понимала, что одеться так ярко на ужин – неслыханная грубость в отношении Кардинала. Но иначе действовать она уже не могла.

      Ходить в длинных средневековых платьях, как ее мать? Нет уж!

      – Не в четырнадцатом веке живем! Пусть принимают меня такой, какая я есть. Принцесса должна делать моду. Этим я и занимаюсь.

      Выключив свет, она покинула свою комнату, в которой, она считала, все было обустроено, как в тюремной камере: кровать, рабочий стол, шкаф с одеждой.

      – Даже каторжанам больше роскоши позволяют…

      С этими словами она закрыла дверь и вышла в яркий коридор, стены которого украшали красные гербы с изображением золотой ласточки – символа Хайронделла.

      Она прошла по лестнице мимо постов дежурных гвардейцев, которые с приходом Кардинала заполонили весь Дворец.

      – Принцесса! –