Мост через Валгаллу. Алексей Владимирович Баев

галереи.

      Проводив мужиков пусть презрительными, но все ж слегка разочарованными взглядами, музыканты тяжело вздохнули. В один голос.

      – Не придут, – подытожил Гнус.

      – Плевать. Их уже ничего не спасет, – согласно кивнул Лева «Соус» Помидоров, гитарист.

      Фузз шумно высморкался.

      – Твою ж душу! Макара только за смертью посылать! – Гнус резко вскочил со ступеньки и начал нервно прохаживаться перед крыльцом. – Слушай, а не случилось ли с ним чего, а?

      – Да хрен его знает, – сплюнул сквозь зубы Фузз. – Если случилось, это, пацаны, труба.

      Но в то же самое мгновение из-за угла показалась тощая фигура Макленина.

      – Ну, наконец-то! – приветствовал приятеля Соус, поднимаясь на ноги. – Ты чего опаздываешь, в натуре? Проспал?

      – Я… это… – захрипел Макленин. Шепотом. – Простыл, короче… Голоса нет, типа.

      Троица словно окаменела.

      – Придется, короче, тебе, Фузз, вокалить.

      – Ты офонарел, бродяга? – оторопел Фузз. – У меня ж этого… слуха нет.

      – Это, короче, не главное, – зашипел в ответ Макар. – Главное, чтобы драйв был, короче…

      Пока Макленин отпирал замки, остальные недоуменно переглядывались. Молча. Шок – не то слово. На носу выступление, а у него голоса нет. Во, дела! Похоже, влипли по самые.

      Пройдя в каморку детского ансамбля, расселись по табуретам. Макар достал из кармана ветровки чекушку.

      – Лечиться, короче, буду, – шепотом пояснил он. – Может, это… Прорежется еще. А вы пока подключайтесь, короче.

      Свернув пробку, он залпом ополовинил пузырек и, достав из другого кармана огурец, с хрустом закусил.

      – Не, дохлый номер… – прошептал он. – Не прорежется. Ну что, Фузз, попробуем спеть? Или как, короче?

      – Короче, или как, – огрызнулся Фузз. – Сказано тебе – слуха нет. Пусть, вон, Гнус вокалит. У него хоть голос.

      – А что?! – поддержал друга Соус. – У Гнуса реальный баритон. И эта… Консерватория. Почти.

      – Смеешься? Консерватория! – возмутился клавишник. – Три класса музыкалки… И это… Кто на синтезаторе играть будет, если я на вокале? Ты ж знаешь, я одновременно петь и лабать не могу. Сбиваюсь, в натуре.

      – А ты не сбивайся, – не выдержав, заржал Фузз. – Или не лабай.

      – До хрена умных развелось! – зловещим шепотом произнес Макар. – Короче, я сказал: если голос ко мне не вернется, петь будет Фузз. Точка, короче. Или вообще не выступаем. Ясно?!

      – Да пошел ты знаешь куда?! – крикнул Пидалин. – Тоже мне, художественный руководитель. Холодным пивом голос посадил, а теперь командует. Я вообще в Москву собрался, понял?!

      – Давай-давай, – закивал Гнус, – ждут тебя в Москве с распростертыми объятиями. Басист без слуха. Самородок.

      – Сам ты выродок. Басисту слух, между прочим, вообще не нужен. Главное, чувство ритма.

      – Ага… Чувство ритма…

      – Короче! – почти проорал Макар. Правда, все еще шепотом. – Послезавтра отыграем программу, и катись хоть в Лондон,