За пять минут до. Николай Бахрошин

я знаю эти места! Был здесь когда-то!

      Если быть точным – не просто был, присутствовал при самой закладке города. Просто меня сбило то, что тогда, в ХVI веке, он назывался еще выразительнее – Зубоскальск. Точнее, Зубоскальский острог. Деревянная крепость, которую царь Иван Грозный повелел поставить в обережение северных рубежей Московии от военной опаски и лихого люда. В особенности от недавно разгромленных новгородцев, что растеклись по Руси разбойными шайками…

* * *

      Место, как сейчас помню, царь выбрал не случайно. Когда-то здесь было большое языческое капище, древнее, как весла Ковчега, вот Иван Васильевич и повелел отряду опричников построить укреп именно на бесовском вертепе, к пущей досаде нечистого. А чтобы окончательно посрамить богопротивных идолов, срубить для начала церковь, покаяться всем кагалом и восславить Спасителя.

      Церковь поставили, помолились, взялись за возведение стен. Бревна, понятно, опричники рубили не сами, понагнали из окрестных деревень смердов. Много нагнали, толпы. Думали – к яблочному Спасу закончим, да куда там… Стройка как-то сразу пошла через пень-колоду. Все время что-то случалось – то штабеля бревен ни с того ни с сего загорятся, то рухнет почти достроенный кусок стены, то придавит кого-нибудь, а однажды из фундамента одной из башен сам по себе выполз опорный камень. Здоровенный такой валун, помню, серый с синеватым отливом. Еще с вечера лежал в земле, а утром глянули и обомлели – камень сам выбрался на поверхность и башню так накренил, что того гляди рухнет.

      Трудники, да и мы сами, окончательно убедились, что виной всему – древнее волховство. Злое место – спаси-сохрани! – чародейное, бесы из-под каждого куста подмигивают. И ночами гукают, наводя жуть и морок…

      Чтобы откатить камень и заново переложить бревенчатую башню, мужиков пришлось гнать на работу саблями и пинками. Страшно было! Им страшно и нам, воинам, тоже, к чему скрывать. И хуже будет! – пророчили многие. Уже о конце света начали поговаривать, куда ж без этого?

      Дьявольский камень, конечно, окропили святой водой, чин чином совершили над ним молебен, в сотню рук скинули в глубокий овраг. Но страх на стройке остался. Плохие случайности все учащались, и трудный люд начал разбегаться при первой возможности.

      Впрочем, царь повелел – крепости быть! Значит – будет, никак иначе. Государь Иван памятливый, за заслуги – милует, за вину – втрое спросит.

      Беглецов мы ловили, конечно. Так и рыскали окрест на конях, днями не слезая с седел. Сначала просто пороли до лоскутов на спине, потом, озверев, начали рубить самых оголтелых или кто подвернется под горячую руку. Все равно бежали – упрямый народ. А мы тем временем заливали страх реками вина и браги. Гулеванили до полного затмения ума, развлекая себя всякими измывательствами над смердами. С этого хмельного, невеселого веселья и родилось разухабистое название новой крепости – Зубоскальск…

      Я, вспоминая, словно вживую слышал заливистое ржание Грязного, Сеньки Грязнова,