За пять минут до. Николай Бахрошин

Нет, поймите правильно, я ни к чему, разумеется, не призываю… Вы как наследник по закону вправе сами решать – принять наследство или не принять. Просто это лицо, скажем так, уполномочило меня сделать вам некое предложение… Интересное предложение, скажу прямо, вполне даже выгодное предложение… Понимаете меня?

      – Понимаю, – догадливо кивнул я. – Но пока не очень.

      В сущности, ничего непонятного – метод кнута и пряника в действии. Кнут мне уже продемонстрировали с утра пораньше, теперь, по логике вещей, будет предложено сладкое. Это называется – берегите зубы.

      – Скажу прямо – одно лицо, пожелавшее остаться неназванным, уполномочило меня предложить вам некую сумму, – значительно глянул на меня Храпов. – В порядке, так сказать, компенсации. За отказ…

      – Сумму, простите, какую?

      – Ну скажем так, двадцать тысяч долларов…

      Я выразительно поморщился:

      – Максим Евгеньевич, одно лицо явно не обвинишь в расточительности. Сами подумайте, что такое двадцать тысяч долларов? В наше-то непростое время? А тут дом, земля, хозяйственные постройки. Опять же, счет в банке…

      – Нет, вы не понимаете, Альберт Петрович, – немедленно нажал Храпов. – Это же не Москва, уважаемый, даже не дачное Подмосковье. Здесь дома стоят на порядок ниже, чем у вас там. К тому же дом – одно название, что дом, от ветра шатается. Двадцать тысяч долларов – очень хорошая сумма, я вас уверяю.

      – Мне не нравится.

      – Ага. Хорошо… А, скажем, тридцать тысяч? Нравится?

      Я подумал. И опять сморщился, еще выразительнее:

      – Нет, не греет. Вот спрашиваю сам себя – Альберт Петрович, может хоть как-то, хоть каким боком? А оно не греет. Никак.

      – Сколько же вы хотите?

      Я ничего не хотел. Но об этом ему пока знать не нужно.

      – Учтите, дом на окраине, почти за городом, – не сдавался нотариус. – Место совсем не престижное, рабочая окраина. С тех времен, ага, когда еще завод работал и текстильная фабрика. Сейчас-то ничего не работает, просто окраина и бомжатник…

      – Миллион.

      – Чего?!

      – Евро. Эта валюта, мне кажется, более перспективная, чем пресловутый доллар, – объяснил я. – Хотя и здесь все сильно преувеличено. Вот когда деньги были в золоте и серебре, тогда проще было – взвесил, проверил на чистоту металла, и сразу все ясно. А сейчас? Теперь, знаете, с этими пластиковыми карточками даже зарабатывать неинтересно. Сам себе напоминаешь ребенка, который гоняется за мыльными пузырями.

      – Альберт Петрович! Уважаемый! Дорогой мой! – трубно воззвал ко мне Храпов, не посрамив оперную школу д/к «Железнодорожник». – Ну вы бога-то хоть побойтесь! Кто ж вам столько даст за эту хибару?! Это же… Это же не знаю что! Кому она нужна-то?

      Очень разволновался господин нотариус. Невзирая на сердце, которое, между прочим, у всех.

      А что я такого сказал? Так, поторговался немного для приличия и порядка. Сложные времена – рынок диктует, экономика подписывает.

      – Раз спрашивают, значит, кому-то нужна, – вполне резонно объяснил я. – А я не спешу. Может, кто-нибудь