Дорогие гости. Сара Уотерс

остановилась и заглянула в холл поверх своих папоротников:

      – Очень мило! В точности как я помню!

      Фрэнсис резко обернулась:

      – Правда?

      Сама она видела здесь сплошной обман: повсюду потертости, царапины и дыры, кое-как закрашенные, замазанные или залатанные; зияющая брешь на месте высоких стоячих часов, которые пришлось продать полгода назад; отполированный до блеска обеденный гонг, в который уже давным-давно не звонили.

      Миссис Барбер все еще топталась на крыльце, не осмеливаясь войти.

      – Ну же, входите, – пригласила Фрэнсис. – Теперь это и ваш дом тоже.

      Миссис Барбер приподняла плечи, закусила губу и вскинула брови, всем своим видом выражая восторг. И осторожно вступила в холл, где сразу попала каблуком на шаткую плитку черно-белого пола и смущенно хихикнула:

      – Ой, мамочки!

      Из двери гостиной тотчас появилась мать Фрэнсис. Вероятно, она давно уже стояла за ней, настраиваясь на подобающий радостный лад.

      – Добро пожаловать, миссис Барбер! – Она с лучезарной улыбкой двинулась навстречу. – Ах, какой чудесный папоротник! Кроличья лапка, да?

      Миссис Барбер произвела некоторые маневры с подносом и портпледом, чтобы протянуть руку для пожатия.

      – Честно сказать, понятия не имею.

      – Она самая, наверняка. Кроличья лапка, это ж прелесть какая! Надеюсь, вы до нас добрались без проблем?

      – Да, но извините, что мы так опоздали.

      – Ничего страшного. Комнаты никуда не убегут. Надо напоить вас чаем!

      – О, не стоит беспокоиться.

      – Но вы непременно должны выпить чаю. Когда переезжаешь на новое место, всегда первым делом хочешь выпить чаю – и никогда не находишь чайника. Сейчас я все приготовлю, а моя дочь тем временем проводит вас наверх. – Она с сомнением посмотрела на громоздкую пепельницу. – Ты ведь поможешь нашим гостям, да, Фрэнсис?

      – Не стоять же в стороне, когда миссис Барбер вон как нагружена.

      – О, вы вовсе не обязаны нам помогать, – сказала миссис Барбер и, снова хихикнув, добавила: – Мы и не рассчитываем.

      «Какой у нее смех…» – подумала Фрэнсис, поднимаясь по лестнице впереди постоялицы.

      Они остановились на широкой лестничной площадке. Дверь слева была закрыта – она вела в спальню Фрэнсис, единственную верхнюю комнату, остававшуюся в их с матерью распоряжении, – а две другие двери были распахнуты, и предвечернее солнце, густо-желтое, как яичный желток, лило в фасадные комнаты лучи, почти достигавшие лестницы. Яркий свет беспощадно обнажал прорехи в коврах, но заставлял сверкать паркет эпохи Регентства, который Фрэнсис, выбиваясь из сил, натирала по утрам несколько последних дней, доводя до темно-шоколадного блеска. Миссис Барбер не пожелала идти по паркету на каблуках.

      – Ничего страшного, – сказала Фрэнсис. – Он все равно скоро потускнеет.

      – Нет, не хочу поцарапать, – твердо ответила миссис Барбер и, поставив на пол поддон с растениями и сумку, сняла туфли.

      Она