В начале была женщина. И звали её…. Сергей Геннадьевич Лысков

ей потихоньку становилось безразлично, что будет наутро. И она, словно по инерции, пыталась повторять всё новые и новые отношения. В надежде услышать заветное: «Я люблю тебя Лена».

      «Привет, я хочу тебя!!! ;)», – так начиналась каждая вторая её переписка в Интернете. Кому-то она отвечала, кому-то нет…

      Я увидел Елену Сергеевну в маршрутном такси. Она не изменилась, всё та же маленькая и хрупкая женщина со взрослыми глазами. У неё в руках был лишь сиреневый зонт и сумочка. По-моему, на ней были светлые джинсы, темная куртка, а может, я ошибаюсь, но я точно помню на ней бусы из морских камешков белого цвета.

      Она меня не узнала, а может, сделала вид, что не узнала. Но мы вышли на конечной остановке. Я пошел на работу, она пошла в сторону вокзала.

      Там, сев на рейсовый автобус, она уехала в соседний город на свидание с мужчиной, чуть младше её. Ничего особенного – таких встреч было десятки: какие-то перерастали в роман, какие-то – в легкий флирт, а какие и вовсе оканчивались ничем. Она не думала, будет ли он красивым или богатым, а может, он вообще не придет…

      Он был красив, в руке он держал веточку розы, с маленькими розовыми бутончиками. Он был галантен, щедр, обаятелен. И если бы эта встреча была пару лет назад, то Лена, может быть, и влюбилась.

      Впрочем, она осталась в его городе, в его доме на ночь, как и в десятках таких же встреч до него… Утром на столе стоял поднос, на котором были свежие булочки, кусочек масла в блюдце и черный молотый кофе в маленьком кофейнике… успевший немного остыть, пока Лена нежилась в постели.

      «Дождись меня…»

      Всего лишь два слова были написаны на открытке маленьким бисерным почерком. Она подумала: «почему бы нет» – и решила позавтракать.

      Квартира была уютной, но холостяцкой, видно было, что мужская рука наводила здесь уют. Позволив себе полюбопытствовать, Лена нашла старый фотоальбом, ей хотелось побольше узнать ее нового любовника. Он, оказывается, был женат, но детей не было, по крайней мере, не было их фотографий. В семье он был единственным ребенком, как и она, и его, как и её, очень сильно любили.

      – Не может быть… – прошептала Лена, наткнувшись на старую почти выцветшую фотографию.

      На ней был он, её любовник, и его мать… но главное, не в этом. Маленький мальчик сидел на качели со спинкой, покрашенной в желтый цвет с черными пятнышками, словно шкура леопарда, – и это была именно та детская площадка в маленьком городке на побережье моря.

      Разве бывают такие совпадения, разве это возможно? И Лена попыталась вспомнить лицо того смешного парнишки, что краснея, шептал себе под нос: «Я люблю тебя Лена» – и, вложив в её руки бусы из морских камешков, побежал сломя голову прочь. Казалось, это был он, и в то же время, не верилось…

      Она помнила качели и бусы – и больше ничего....

      Кстати, те самые бусы она тогда подарила подруге, потом жалела об этом. И, спустя годы, купила новые, всякий раз надевая их на свиданье. Безумно веря, что ОН её узнает, и заново скажет: «Я