Нефор. Женя Гранжи

пойдём.

      Они вернулись в туманную тусклость клуба, уже работавшего в режиме бара. Неоновый свет призывал доверительно шептать. В зале ненавязывался – в честь трёхлетия со дня выпуска – «Songs of Faith and Devotion».

      Гарик высмотрел у стены в конце зала глухой столик, ограждённый от остального пространства стойкой, плотно завешенной кожно-железными экипировками металлистов, и помог Кате раздеться. Она приняла жест и уселась за столик, изучающе поглядывая на Гарика. Он же, едва опустившись на стул, тотчас растерянно подорвался и улыбнулся в сторону бара, смущённо избегая смотреть на Катю. Сделав пару шагов, развернулся и торопливо стал уточнять: кофе, пиво или чай. Вертясь на стуле и поправляя волосы, она ответила, что ей всё равно, и, исчезнув меньше чем на минуту, Гарик, естественно, вернулся с пивом. Торжественно водрузив бокалы на стол, он принял наконец сидячую позу.

      Торжественность его личного момента диссонировала с пониманием того, чья сестра сидит напротив. Ещё больше этот диссонанс усугублялся поводом, по которому они вообще здесь оказались. Катя не позволила дойти его состоянию до степени мучительного и первая протянула бокал:

      – За знакомство.

      – Да, – громко согласился Гарик и мысленно проликовал.

      Они поднесли бокалы к губам и стали медленно отпивать, делая микроскопические глотки. Он напряжённо искал, что говорить дальше, – она в ожидании затягивала паузу. Наконец бокалы коснулись стола, и Гарик чуть не издал отрыжку – в голос. Сумев вовремя собраться и подавить звук, он хлопком прижал ладонь ко рту и, окончательно выбившись из равновесия, панически посмотрел на Катю взмокшими от усилия глазами. Девушка звонко рассмеялась, умилённо посмотрела на него, наклонив голову, и положила улыбку на ладонь. Гарик расслабленно выдохнул и подавил смешок.

      – Давно ты здесь? Я тебя не заметил.

      – С начала. Я вошла, когда ты говорил.

      Она убрала за ухо наглую розовую прядь.

      – Ты же раньше тут не была?

      Катя помотала головой и ностальгически улыбнулась:

      – Костик говорил, мне здесь делать нечего.

      – Косте самому тут было не место, – кивнул Гарик. – Хотя все его здесь любили.

      Они медленно отпили по глотку.

      – А почему тебя Гариком зовут? Ты ведь Игорь.

      Ей действительно было интересно. Гарик улыбнулся:

      – Что за Игорь не называет себя Егором. Не знаю, мне так больше нравится. А у тебя…

      – О! Катюха! – вырос перед ними Дуст.

      Он уже изрядно набрался с металлюгами, которые всегда пили вёдрами, и – только водку. Дуст почему-то считал делом чести пить наравне с любым собутыльником, даже если тот троекратно превосходил его в размерах. Рявкнул он так, что девушка вздрогнула.

      – А я поссать пошёл, – важно сообщил он.

      Катя переметнула недоумение с Дуста на Гарика и легко позвенела пальцами по верху бокала.

      – Шёл, так иди, – огрызнулся Гарик.

      – С-слушай, Бес, – облокотился ему на плечо Дуст. – Ты же Паука помнишь? Ну, вон тот, патлатый!

      Он