Три девицы под окном. Юлия Владимировна Монакова

А так, обычно кто-то разогревает и подаёт.

      – Кошмар какой, – в притворном ужасе изумился он. – Ну, давай сюда свои макароны и суп, принцесса, я разогрею…

      За компанию с гостем Нелька с аппетитом навернула тарелку рассольника и съела изрядную порцию макарон с сосиской. Она и не думала, что так проголодалась. А может быть, просто есть одной было не так интересно…

      – Посуду помыть? – без тени иронии поинтересовался Дима. Мало ли – может, этой трепетной барышне и в воде не разрешают возиться, а ну как простудится.

      – Нет-нет, – Нелька подорвалась с места, – это я сама, я умею…

      Затем она показала ему квартиру. Дима особенно заинтересовался их богатой библиотекой. В основном это была классика, а также море научной литературы.

      – А ты что любишь читать? Я что-то не вижу полки с твоими книгами, – сказал он. Нелька вздохнула.

      – Я вообще-то разное люблю. Фантастику, приключения, про школу и… – она запнулась, – про любовь. Но бабушка терпеть не может «развлекательное чтиво», как она его называет. Она современную литературу просто не признаёт. Приходится брать то, что мне интересно, в школьной библиотеке, и заворачивать в обложки, как будто это учебники. Чтобы она не догадалась.

      – Бедняжка, – непритворно посочувствовал Дима. – Прямо-таки подпольное существование… А хочешь, я тебе буду свои книжки давать? У нас дома их полно.

      Она широко распахнула глаза.

      – Что, правда?

      – Конечно. У меня и собрание Булычёва есть, и Марк Твен…

      – А «Чучела» нет, случайно?

      – Не люблю эту книжку, – Дима поморщился. – По мне – так слишком притянутые за уши ситуации, да и герои какие-то… нежизненные. Никогда не слышал, чтобы пацаны и девчонки на самом деле так друг с другом разговаривали.

      Нелька промолчала, в глубине души не согласившись, но не желая этого демонстрировать. Нет, её не травили в школе, как Ленку Бессольцеву, но всё-таки она остро ощущала свою инородность, карикатурность и несовпадение с общей тональностью класса. К тому же, она была отличницей – а таких всегда дразнили «зубрилками» и «ботаниками».

      Утром первого школьного дня Дима ждал её у подъезда.

      Нелька с Ритой выскочили из дома нарядные и оживлённые, наполовину скрытые роскошными букетами цветов с «фазенды». Ритины бабушка и дедушка привозили оттуда целые охапки астр и одаривали перед началом учебного года всех дворовых ребят. Те хоть и ныли привычно, что школа – каторга, но всё же в этот день неизменно проникались атмосферой праздника и радостного ожидания. Что ни говори, но за лето все успевали соскучиться по одноклассникам – даже по тем, с кем не особо ладили. А также по светлым школьным классам и широким шумным коридорам, по дребезжащей трели звонка – которая воспринималась то с досадой (перед началом урока), то с невероятным облегчением (с наступлением перемены). Да впрочем, к чему лукавить – и по учителям соскучились тоже…