Рассказы о людях уходящего времени. Evgenii Shan

мы в тот день. Бичи наши тоже решили оттянутся, да мы их и не отстраняли, все ж вместе работали. Вместе значит и гулять. Начальник с мужем этой нашей таксаторши в город поехали за провиантом, тушенкой с сухарями. Вот мы и расслабились до их приезда. Вечером Серёга на гитаре, мы водку попиваем, минтаем из банок закусываем, да свежим хлебушком. Кроме минтая в то время в магазинах уже ничего и не было, зато в деревенской пекарне такой хлеб пекли, что ничего более и не надо. Кроме водки да вина, конечно. Деваха эта наша тоже винца пригубила, на Серёгу смотрит влюблёнными глазами. Но решили наши бичи к ней подкатить. Комплементы, то, сё, водки предлагают, типа эту слабую мочу пусть вон интеллигенция пьёт. Той сначала хиханьки-хаханьки, а потом испугалась, дура, поняла, что глазки строить в такой компании опасно. Жмётся ближе к нам с Серёгой. Вернее, я то уже спать заполз в палатку. Слышу возня. – Арслан замолк, посмотрел в глаза каждому, закурил вдруг, хоть не курил давно уже.

      – Вечер хороший был, ясный. Сосны шумят потихоньку, июльская ночь короткая, начинается поздно. Комары не докучают, привычные лесные люди к комарам, да и ночь уже. Луна выкатываться не спешит, небо только сильнее синеет после заката. Самое романтическое время. Травы шуршат и пахнут обалденно. Серёга им – не трожь девку замужнюю, завтра мужик с города вернётся. А те обдолбались видно, не соображают уже, лезут напропалую. Серёга – парень здоровый. Одного откинул, второго, третьему, самому настырному в зубы засветил. Успокаивает любовь нашу всеобщую, отвел к ихней палатке. Только развернуться успел, тут тот с разбитой рожей и приспел с финкой. Кирьян только охнул и только в грудки ему вцепился. Оглянулся на меня, а глаза его голубые как бы потемнели. Опустился на колени, не держат ноги его уже, а тот еще несколько раз в грудь. Не знаю, как я с того ружьеца саданул, может спешил, рассчитывал, что успею уберечь Серёгу от смерти. Поздно уже. Наутро приехали наши начальнички, увезли его на экспертизу, да и нас в ментовку всех. Вот такие дела.

      – Вернулся пополовинке, взяли на кафедру, да что-то не тянет меня больше в партию с бичами лес устраивать. Светлана Хамзетовна в Октябрьский позвала, устроила в гончарный цех. Подруги они с матерью были. Так вот и леплю горшки теперь, мне нравится, – улыбнулся светло и облегчённо.

      Парни все вышли подышать на зимний воздух. Звездное небо проглядывало сквозь кроны молодого сосняка, посаженного студентами в то самое время, когда отец Арслана учился, а нижепо склону – помоложе сосны, те, что уже эти ребята садили. Дышать было легко и свободно. Стояли рядком, как в старое доброе время, когда море было по колено, лес манил своими тайнами, а романтика лесных экспедиций напоминала романы Фенимора Купера. Теперь уже лес, как дом родной, а вот романтики стало куда как меньше. Но память о том братстве, что до сих пор их связывает, никуда не ушла. А Серёга Кирьян любил давать прозвища всем вещам из романов Дюма, потому и пили они сегодня