Дело закатной девы. Екатерина Федоришина

воспоминание о свете полной луны.

      После посвящения мои волосы, от природы темные, начали выцветать. Хорошо еще цвет глаз не изменился. Как был черным, так и остался. В результате закатная жрица всем своим видом производила на людей неизгладимое впечатление. Всегда крепкая, со смуглой кожей, острым лицом и волосами цвета лунного серебра – люди благоговели от одной этой картины. Что уж говорить о молве, которая ходила за нами по пятам. Закатная жрица – не было в округе существа более страшного с точки зрения обычного человека, и существа более притягательного. Запретное – всегда притягательно, мне ли не знать.

      Пока я щурилась от солнечного света и пыталась привести мысли в порядок, попивая травяной чай, на пороге показалась Тайла. Она светилась вечным воодушевлением. Целомудренный пучок темных гладких волос снова вызвал во мне волну раздражения. Она прикрывалась тканью от ушей до пят, собирала волосы на затылке и вытягивала губы, от природы полные и холеные, в тонкую линию. Тайла была красива. Она была очень красива и очень тщеславна. Возможно, только такой набор качеств способен привести женщину к рассветному служению. Хотя, казалось бы, тщеславие – моя парафия. Но богине Тайла понравилась со всем этим комплектом качеств. Возможно, дневные шутки богини также отличались своеобразием.

      – Я тебя искала, – Тайла выпорхнула на ступени, прикрывая бледное лицо от ветра. – Уже видела гостей?

      – Издали, – протянула я, будучи в дурном расположении духа. – Вели себя как дикари.

      – Кхиара! – укоризненно воскликнула рассветная дева и кашлянула.

      – Прошу прощения. Мы не хотели вас оскорбить, – раздался глубокий мужской голос. – Ваши традиции слегка непривычны.

      Из-за угла показался миранг. Черные волосы собраны в косу, чуть зауженные глаза отдавали сталью, а это очень необычно для его народа. Высокая, гибкая фигура была затянута в кожу и тонкий черный шелк. Выглядел он хищно и собранно. Я сразу узнала его. Именно этот человек, то есть миранг, таращился на меня с галереи. Тайла залилась румянцем от смущения. Она поглядывала на гостя, плохо скрывая восхищение. Я и глазом не моргнула. Во-первых, недаром я – закатная жрица. У нас – свой кодекс чести и набор моральных законов. По большей части они сводятся к постулату: «ты достоин, если богиня подтвердила; если нет, – эта проблема нас не касается». Во-вторых, компания новоприбывших гостей очень настораживала. И я не могла избавиться от ощущения, что нас уверенно догоняют неприятности.

      Миранг ожидал любой реакции, только не хохота. Он застыл на месте, уставившись на меня во все свои странно серые глаза. А я громко смеялась. Ведь ситуация выглядела абсурдно. Существа, закрытые от всего мира за высокими баррикадами из предрассудков и сплетен, двинулись целой компанией в какой-то храм, намерены принять участие в самом опасном из существующих ритуалов, и заявляют, что не разбираются в наших традициях. Скажите-ка, а что вы тут забыли? Отсмеявшись, я вытерла слезы и заявила:

      – Да вы присаживайтесь.