Мюнхэ. История Сербии / история «Хостела». Братья Швальнеры

голова особенно опасной для турок.

      – Дахи не подчиняются султану, бунтуют против его власти. Что ж, враг моего врага – мой друг. Этому научила меня австрийская война. Воевать сразу с двумя противниками означает сразу проиграть, да и вооружены янычары лучше нас. Так что на первых порах мы будем декларировать свою верность султану. Дахи ближе и опаснее. Вот и получится, что с одной стороны теснить их будем мы, с другой – полки янычар, которых султан уже выслал.

      – Скажи, Георгий, – спрашивал Бойко Млатич, – а когда мы войдём в Белград, как будем воевать с янычарами? Сам же говоришь – они вооружены лучше, да и сильнее?

      – Верно, но мы будем дома, а они нет. Говорю вам это не как серб, а как полководец – сражение дома – полпобеды.

      Отдохнув и вооружившись за счёт гайдуков, сербы стали прорываться к Белграду. Тяжелейшие битвы с дахи ждали их под Мишаром и Делиградом, при Шабаце и Ужице. Многие потери нёс наш народ по пути в тот город, который много веков согревал их и давал им веру в свободу и справедливость.

      Разведка сообщала Карагеоргию о таких настроениях среди белградских дахи:

      – Они не понимают, зачем изгнанные из Белграда сербы рвутся назад. Считают, что их там больше и они сильнее, и потому искать нам с ними столкновения – дело пустое…

      Георгий ничего не отвечал, лишь хитро улыбался – его ответ мы все слышали и потому понимали: готовится восстание.

      Когда я слушала рассказы отца или матери о тех восстаниях, которые сербы, наверное, всю свою историю поднимали против турок (включая знаменитое сражение на Косовом поле), я представляла себе эти выступления как какую-то огромную и беспорядочную сечу, в которой стенка на стенку сходятся хорошо вооружённая турецкая рать и босоногие, но революционно настроенные сербы, отстаивающие самое дорогое, что у них есть – свободу и возможность жить без ига. Но когда я своими глазами увидела всё, что происходило в те дни в Белграде, я поняла, что к моим сказочным рисованным представлениям реальная жизнь не имеет никакого отношения.

      По всему Белграду – то там, то здесь кучками собирались дахи – с одной стороны, – и сербы с другой. Все они были вооружены и передвигались по городу в полной боевой готовности. Одна группа могли смело встретить другую – и пройти мимо неё, видя, что в её составе сосед, приятель вожака этой стайки, или просто соразмеряя силы. Но в то же время, чем ближе становилось к закату, тем активнее становились эти передвижения… Не то чтобы мирному сербу опасно было пройти по улицам столицы, но сама атмосфера тогдашнего Белграда подстёгивала к тому, чтобы влиться в одну из этих группировок и с оружием в руках продолжить воинственное шествие по городу.

      Вечерами и ночами столкновения случались всё чаще, крови лилось всё больше. При том, что днём ничего, как казалось, не предвещало беды – как я уже сказала, днём лагеря противников лишь одаривали друг друга грозными взглядами, сберегая силы для ночи. И тут рубили друг друга те, кто ещё вчера жил под этим палящим солнцем среди скалистых