Assassin’s Creed. Origins. Клятва пустыни. Оливер Боуден

мешало ему увидеть остальное.

      – Почему тогда он уехал? – спросил я, сменив тему и надеясь, что теперь моя уловка сработает. – Был ли его отъезд как-то связан с Менной?

      Рабия задумалась. Ее рот двигался, словно она пыталась выковырять кусочки финика, застрявшие между зубов.

      – Честно говоря, сама не знаю.

      – Но ведь он говорил с тобой. Что-то шептал тебе на ухо. Разве это не было пересказом того злополучного сообщения?

      Рабия досадливо покачала головой. Ее досада была вполне искренней.

      – Представь себе, нет. Он лишь сказал, что для меня слишком опасно знать содержание послания.

      Я схватился за голову:

      – Тогда зачем я теряю время? Нужно спешно пускаться вслед за гонцом!

      – За гонцом?

      – Конечно. Только он может рассказать о послании.

      Рабия подняла руку и вдруг широко улыбнулась, но тревога в ее глазах не исчезла.

      – Подожди. Эту реку не так-то легко перейти вброд. Сам подумай: ты уедешь, а мне – объясняться с твоей матерью?

      Они с матерью часто были союзницами, но уж если расходились во мнениях… Об их бурных словесных поединках рассказывали шепотом, опасаясь навлечь на себя гнев соперниц.

      – И потом, ты знаешь не все. В ту ночь…

      – Нет, Рабия, довольно рассказов. Я должен собираться в путь. Ты сумеешь объяснить матери, почему я уезжаю?

      Рабия посмотрела на меня, удивленно вскинув бровь. На лице появилась странная улыбка, почти ухмылка.

      – Будем надеяться.

      7

      – Никуда он не поедет!

      Мать стояла, уперев руки в бока. Она смотрела то на меня, то на Рабию, и лицо матери с каждой минутой становилось все краснее. Они с Рабией были давними подругами, но сейчас это обстоятельство не значило почти ничего.

      – Сабу обучал твоего сына. У нубийцев он научился искусству выживания, – утверждала Рабия.

      Она держала руки за спиной, пытаясь не поддаться раздражению.

      – Обучать-то обучал, но начатого не закончил. Не об этом ли говорил Сабу?

      – Ахмоз, для Байека это хороший повод повзрослеть.

      – Никак ты что-то задумала? – накинулась на нее мать.

      – Нет, – отперлась Рабия, хотя я видел, как она смущенно моргнула. – Я лишь хочу, чтобы все совершилось во благо твоей семьи и во благо Сивы.

      – Только в обратном порядке, – нахмурилась мать.

      В словах матери не прозвучало упрека. Я уловил в них признание. Кажется, она понимала мое решение и соглашалась с ним.

      – Что ты ему сказала? Ты ведь передала Байеку то, что вчера услышала от Сабу. Теперь эти слова хочу услышать я.

      – Я передала Байеку вчерашние слова его отца. Причина, заставившая Сабу спешно отправиться в путь, настолько опасна, что нам о ней лучше не знать. Вот что сказал мне твой муж.

      – Это не все. Он наверняка сказал тебе еще что-то.

      Рабия распрямила плечи. Ее руки за спиной сжались в кулаки.

      – Ахмоз, мне незачем тебе врать, – напряженно произнесла целительница.

      Чувствовалось, мать поняла, что перегибает палку.