Как почувствовать одиночество. Рассказы, повести. 2008—2018. Александр Михайлович Кротов

прожить до самой старости, хоть она и приходит после двадцати лет, но можно, можно же ещё протянуть подольше!

      Вот я и живу ещё год без неё. Сверх лимита, без семьи, без потомства. Но она не хотела создавать семью со мной. Она говорила: «какими же уродами могут быть у нас дети!». Я особо не настаивал, но верил, что она переменит своё решение. Жизнь такая короткая!

      И потом её будто подменили. Она влюбилась, но не в меня. Я давно хотел увидеть эту полумифическую тварь, что отобрала у меня самую важную часть моей жизни. Видел. Высокий голубоглазый блондин с крыльями. Хоть и летать он не может, но крылья смотрятся очень эффектно.

      Что ж, счастья вам, решил я, но не раз возвращался в своих мечтах к плану о мести. Как мои зубы разорвут в клочья его белоснежные крылья. Посмотрел бы я на цвет его крови на фоне разбросанных повсюду перьев. Может быть, так я и должен был сделать?

      Но, всё произошло по-другому. Парень-то молодой был совсем. Почувствовал силу, поверил в то, что умеет летать. Вот они и разбились. А голодные люди-звери помогли им умереть быстрее. С переломанными ногами и крыльями. Жалко, что меня не было рядом.

      Может быть, я бы им всё простил, и спас бы их.

      Но, вот я и добрался до плит, покрытых звёздной пылью. Обернулся, и увидел за собой нелюдей, что так и шли за мной всю дорогу. Думали, я их не вижу. А я-то просто хотел… умыться. Но нельзя же так скучно и просто уйти из жизни. Придётся принимать бой.

      МОЛЧАНИЕ

      Повесть, март 2011 – 6 января 2012

      Где-то разбилось счастье, о ком-то капал дождь, к кому-то пришла осень, за кем-то пришла ночь…

      Беспорядочное мелькание обрывков воспоминаний… Искажённые картинки значительных и совсем не важных событий, тихое эхо каких-то слов, разговоров. Милое и дорогое, смешанное с подлым и грязным, валяется на полу пространства, вместившим всю жизнь. И как бы то ни было – остались следы от всего. От всего… Что касаемо предчувствий и послевкусия прошедшего. И глухой мрак будущего заслонил свет в конце тоннеля. То ли тупик, то ли новая бездна.

      В комнате стало уже совсем темно. Я близко склонился над тетрадным листом, придирчиво, в очередной раз, перечитывая только что написанные мною строки. Ещё и ещё я тщательно пытаюсь прочитать чужими глазами свою искренность в хитросплетениях простых человеческих слов. Пытаюсь поверить сам себе. Смотрю на себя со стороны и вижу чужого человека… Все мои душевные переживания не идут ни в какое сравнение с тем, что начеркал мой карандаш на бездушном двойном листе. Мелкий, неровный почерк с многочисленными помарками и исправлениями не внушал доверия даже мне самому. Куда пропала моя правда и так ли она должна была быть выражена? Как правильно признаться в том, что не имеет словесной формы? Что только можно прокричать, провыть, простонать, терзая себя в клочья… Тоску, верность, отчаяние и то чувство, которое принято называть любовью. Но… слово это затёрто, запачкано, избито ложью, потеряло смысл.