Уроки лирики. Анализ стихотворения. Любовь Сушко

желанье и страсть,

      В нем были всесильные чары,

      Была непонятная власть.

      Она завораживает их, и не оставляет для невольных пленников никакого выбора. И даже обстановка устрашающая. Закрываются двери, и начинается привычное: постель, два кубка вина, ночь дикой страсти, после которой неизменно наступает расплата. На рассвете слуги выбрасывают в Терек безжизненное тело ее очередного возлюбленного:

      И с плачем безгласное тело

      Спешили они унести.

      В окне тогда что-то белело,

      Звучало оттуда: прости.

      Перед нами демоническое существо, которого так и не суждено увидеть. Странным кажется и прощание и расправа, у людей нет никакого выбора. И там, где у Пушкина все торжественного и великолепно обставлено, открыто нашему взору, и оттого потрясает, у Лермонтова – таинственно и странно. Клеопатре не нужно ловить, запирать, пугать, со своими жертвами она ведет открытую игру, она бросает вызов миру, и всегда находятся те, кто его примут. Вовсе не так открыта и сильна таинственная кавказская царица. Свидетели ее страсти и падения очередного просто должны исчезнуть бесследно, но это не сила, а слабость.

      Как по-разному могут два гениальных поэта расставить акценты в своих повествованиях.

      Из красивого мифа о вдохновенной и страстной любви, можно пересоздать миф о похоти и страсти. Но мы видим за каждой из баллад прежде всего самого поэта.

      Урок 28 Царица страсти У Лермонтова

      В глубокой теснине Дарьяла,

      Где роется Терек во мгле,

      Старинная башня стояла,

      Чернея на черной скале.

      В той башне высокой и тесной

      Царица Тамара жила:

      Прекрасна, как ангел небесный,

      Как демон, коварна и зла.

      И там сквозь туман полуночи

      Блистал огонек золотой,

      Кидался он путнику в очи,

      Манил он на отдых ночной.

      И слышался голос Тамары:

      Он весь был желанье и страсть,

      В нем были всесильные жары,

      Была непонятная власть.

      На голос невидимой пери

      Шел воин, купец и пастух;

      Пред ним отворялися двери,

      Встречал его мрачный евнух.

      На мягкой пуховой постели,

      В парчу и жемчуг убрана,

      Ждала она гостя… Шипели

      Пред нею два кубка вина.

      Сплетались горячие руки,

      Уста прилипали к устам,

      И странные, дикие звуки

      Всю ночь раздавалися там:

      Как будто в ту башню пустую

      Сто юношей пылких и жен

      Сошлися на свадьбу ночную,

      На тризну больших похорон.

      Но только что утра сиянье

      Кидало свой луч по горам,

      Мгновенно и мрак и молчанье

      Опять воцарялися там.

      Лишь Терек в теснине Дарьяла,

      Гремя, нарушал тишину,

      Волна на волну набегала,

      Волна погоняла волну.

      И с плачем безгласное тело

      Спешили