Ангелы не умирают. Екатерина Оленева

для меня важна. И если ты навредишь ей, прямо ли, косвенно…

      – Что ты сделаешь? – с вызовом глянула на меня сестра.

      – Я тебя не прощу.

      – Ты это серьёзно? – рассмеялась Синтия.

      Скрестив руки на груди, я ждал, пока приступ показного веселья иссякнет.

      – И чем грозит мне твоё непрощение? – прекратив веселиться, решила (видимо на всякий случай) уточнить она.

      – Я уйду из твоей жизни. А возможно и из всей этой жизни где меня, по большому счёту, ничего не держит.

      – У тебя не получится. Если я не захочу. А вот я могу отнять то, что сама же тебе подарила. Хотя ты за мой дар, похоже, ни испытываешь ни капли благодарности…

      – А ты её ждала?! Ты вообще о чём думала?! Что я приду в восторг от того, чтобы ты уничтожила всю нашу семью?! На твоих руках кровь нашей матери, отца, кузин и кузенов – мне ещё предстоит переварить этот факт и, откровенно говоря, сомневаюсь, что смогу принять это…

      – Но ведь уже принял?!

      – Да просто пока во весь этот коктейль горячечного бреда плохо верится. Люциферы, клоны, ведьмы – голова идёт кругом. С ума сойти можно… хотя может быть, на самом деле, с ума сойти и лучше, чем во всё это поверить? Только ты, с твоей маниакальной самовлюблённостью, могла заварить подобный винегрет. Скажи, как ты живешь с этим?

      – Ты вообще меня слушал?! У меня нет выбора. Я получила своё бессмертие и теперь хочу, не хочу – буду жить! С тем, что сделала. С тем, что делаю. В вечном одиночестве.

      – И ты надеялась, что я тебя пожалею и поддержу? Что посвящу свою жизнь одной тебе, ненаглядной? Стану, словно джин из восточных сказок, без устали выполнять все твои желания?

      – Я просто не могла больше существовать одна в этом аду!

      – И потому решила втянуть в него ещё и меня? И ждешь, что я поблагодарю тебя за это? Серьёзно?!

      Она отвернулась и сжалась, сразу сделавшись маленькой и хрупкой. И можно было не заглядывать ей в глаза, чтобы понять, что они сейчас полны слёз.

      Чёрт! Ненавижу женский слёзы!

      – Хватит, Синти. Слезами тут уж ничего не исправить, – попытался я не поддаться собственной слабости. – Да и чего плакать? Ты же получила, что хотела: я здесь, с тобой.

      Она сдавленно всхлипнула. И я сдался. Подошёл, обнял, прижал к себе, согревая её замерзшее тело, как умея.

      – Ты ещё любишь меня? Скажи, я ещё что-то значу для тебя? – зашептала она, ластясь ко мне, словно кошка.

      – Значишь. И всегда будешь значить. Но, Синтия, насчёт Катрин моё условие остаётся в силе. Если с ней что-нибудь случится – сердечный приступ, осложнение после гриппа, упадёт ли она с лестницы или разобьётся на самолёте – ты потеряешь меня наверняка. И ни силой, ни лаской уже не вернёшь. Как бы не сложилась жизнь дальше, я хочу, чтобы она жила.

      Синтия сначала застыла в моих руках, а потом рывком высвободилась.

      Да я особо и не удерживал.

      – Да что ты нашёл в этой глупой курице?

      – На курицу она не похожа. К тому же, если быть справедливым, она не глупа. Наивна немного. Капельку нудновата, на мой вкус, этого