Светлой по Тёмному. Купава Огинская

а тёмный хотел лишить мир этого чудесного создания.

      Охотник, успевший подняться и переместиться так, чтобы волчья голова была в поле его зрения, медленно натянул тетиву, метя хищнику в глаз.

      – Не сметь! – рявкнула я, вцепившись в руки Ристана, не давая ему окончательно стянуть кольцо, и прожигая взглядом Ирнима. Потухшей золотой искры я уже не видела.

      – Он нас съест, если мы что-нибудь не предпримем, – процедил сквозь зубы охотник.

      – Он, если вы вдруг не заметили, уже никого не съест, он обезврежен. А мы сейчас просто уйдем и все, – о том, что я отпущу волка как только мы отойдем достаточно далеко, благоразумно промолчала. Незачем охотнику об этом знать.

      – Ты обещала мне шкуру, – он прицелился.

      – Медвежью…

      Стрела сорвалась с тетивы, и в тоже мгновение плотной стеной в воздух взметнулась тьма.

      Волк даже не понял, что произошло, не оставляя попыток вырваться на свободу.

      – Вот это да, – стрела до нечисти так и не долетела, увязнув в дрожащих клубах темномагической силы, да так в ней и сгинув, – не знала, что ты так умеешь.

      – Сам удивлён, – тихо признался Ристан. И пока охотник пялясь на дрожащую стену, приходил в себя, темный помог мне подняться и даже отряхнуться.

      – А как это теперь убрать?

      Волк прекратил попытки разгрызть корень и загнанно скалился, прижав уши к голове, и безнадежно и страшно рыча.

      – Понятия не имею, – признался Ристан и, решив действовать радикально, надел на палец кольцо. Стена медленно истаяла.

      Охотник отмер, посмотрел на тёмного странно и сообщил:

      – Дальше сами идите, чтобы Анора вас побрала.

      – Но… – меня наградили злым взглядом и я заткнулась.

      Сплюнув под ноги, Ирним, развернулся и побрел обратно в деревню ворча что-то о сердобольных идиотках, бесполезных магах и чудесной волчьей шкуре, которой ему уже не видать.

      – Неприятный тип, – констатировала я, проводив его взглядом и бодро хлопнула тёмного по плечу, – но ты не унывай. Он нам больше не нужен. Я уже и сама чувствую эту поляну.

      – Чувствуешь? – не поверил он.

      – Ага. Эту гадость сложно не заметить. Пошли!

      В след нам еще некоторое время неслось недовольное утробное ворчание.

      Поляна была…своеобразной. Полностью выгоревший круг земли. Посеревшей, похожей на пепел и такой же безжизненной. Почти посередине изломанное и страшное, словно сведенное судорогой, застыло искалеченное дерево. Без листьев, с сухими, потемневшими ветками и омертвелой корой.

      Замерев на краю круга, я беспомощно посмотрела на Ристана:

      – Я не могу туда пройти. Это больно, – даже стоя на границе, я чувствовала как колко жалит меня темная магия, напитавшая землю.

      – Тогда стой здесь, я сам все осмотрю, – в отличие от меня, он спокойно ступил на мертвую землю медленно продвигаясь к дереву.

      Обойдя всю поляну, темный так ничего и не нашёл.

      – В корнях дерева посмотри, – посоветовала я, нервно теребя кончик