Светлой по Тёмному. Купава Огинская

ярким, таким замечательным и волшебным, насыщенным, напитавшимся красками и просто удивительным.

      К тому моменту, как я добежала до поля, была уже вся насквозь мокрая и неприлично счастливая.

      Задыхаясь, остановилась на его краю и осознала ошибочность своих действий.

      Волшебство постепенно таяло.

      Здесь растения не радовались дождю, земля с трудом впитывала воду и не одна травинка не потянулась ко мне. Не знаю, на что именно я рассчитывала, спеша сюда, наверное, на чудо, но ожидания мои не оправдались.

      – Эрида! – тёмный, который, оказывается, бросился следом, налетел сзади, как куклу встряхнул меня, резко крутанул, поворачивая к себе лицом, и больно вцепился в плечи холодными пальцами, – ты что вытворяешь?!

      – Дождик идёт, – громко известила его, стараясь перекричать набирающий силу ливень.

      – Это не оправдание, – категорично заявил он, цинично игнорируя мою мокрую радость. А я очень не любила, когда игнорировали мою радость.

      – Ничего ты не понимаешь. Одно слово – тёмный.

      – Зато ты светлая, – огрызнулся он, смаргивая с ресниц холодные капли, – на всю голову светлая.

      – Чем и горжусь!

      – Домой. Живо! – Ристан был такой же мокрый как и я, и тоже босой, что настроение ему не улучшало.

      Он смотрел на меня и не мог понять, зачем я бросилась под дождь, когда можно было переждать непогоду в сухом и теплом доме. А я, заглядывая ему в глаза, не могла взять в толк, как можно сидеть дома с книгой, когда за окном идет дождь, а природа сама приглашает присоединиться к своему празднику.

      Как он только мог не понимать таких простых вещей?

      Вывернувшись из его рук, крутанулась на пятках, хлестнув отяжелевшей от воды косой по животу темного, и побежала между вялых колосьев в совершенно противоположную от дома сторону.

      Ристан невнятно выругался и бросился за мной. Началось самое интересное.

      Он был быстрее, выносливее и с координацией у него все было в порядке, в обычное время. Но шёл дождь, и там, где я бежала, перескакивая через особенно скользкие участки, темный скользил и оступался.

      Сколько мы носились по полю, я не знала. Дождь пошёл на убыль, на небе показался край тёмных, тяжёлых туч, за которым виднелось ясное синее небо.

      Я задыхалась, страдала от острого покалывания в боку и бежала уже просто из чистого упрямства.

      Ристан, мокрый и грязный, умудрившийся упасть раз десять, спешил следом громко, прочувствованно ругаясь и грозя расправой.

      Фантазия у него была богатая, что только подстегивало бежать быстрее.

      Догонялки кончились неожиданно.

      Мы далеко отбежали от края поля, когда что-то оказалось у меня под ногой. Пятку пронзила острая боль, я оступилась и впервые за всю эту безумную гонку, упала.

      Подняться уже не смогла.

      Темный, бежавший следом, очень неудачно поскользнулся и свалился на меня сверху. Я не успела даже на четвереньки встать, когда меня вновь уронили в грязь, хорошенько впечатав в неё тяжеленным темномагическим