Искажение. Вадим Панов

но хотя полок и шкафов здесь было намного больше, из-за размеров помещения они не производили столь гнетущего впечатления. А стоящие между шкафами витрины и колбы с «опытами» привлекали внимание, превращая лабораторию в мини-музей. И вдова Александер не отказала себе в удовольствии рассмотреть одно из достижений Портного – саблезубую макаку с небольшими, но явно острыми рогами и кожистыми крыльями.

      – Я делал этот проект для госпожи Элизабет, – негромко сообщил Зиновий, нервно затянувшись самокруткой. – Это третий образец… не выжил… А четвёртый, для которого я взял шимпанзе, оказался удачным.

      – Муж говорил об этой работе, – кивнула женщина. – Восхищался…

      – Спасибо.

      В дальнем углу была оборудована «зона отдыха» – два кресла у журнального столика, в одном из которых сидел плечистый мужчина в тёмно-сером костюме и красной рубашке. Увидев вошедших, он поднялся, отдал дань вежливости, сделав три шага навстречу, и остановился, глядя на Юлию со спокойствием независимого и абсолютно уверенного в себе человека. И явно не собираясь начинать разговор, что при общении со знатным баалом граничило с оскорблением.

      Вдова Александер тоже остановилась и обронила:

      – Мне тут, пожалуй, нравится, – полностью сосредоточившись на рабочем столе Портного.

      Тот понял, что назревает скандал, вздохнул и сообщил:

      – Это посвящённый Пэн, Юлия баал, мой… компаньон.

      – Посвящённый во что? – небрежно осведомилась вдова, продолжая разглядывать стол.

      – Я – сепс, – с достоинством ответил Пэн.

      – Посвящённый во что?

      – В таинства моей семьи.

      Юлия наконец соизволила отвлечься от изучения технических приспособлений и вопросительно посмотрела на Портного, давая понять, что желает услышать ответ на вопрос. Присутствие независимого сепса, знающего таинства семьи, она полностью игнорировала.

      – Именно посвящённый Пэн доставил в Санкт-Петербург Медузу, – промямлил Зиновий, мысленно проклиная дурацкий характер компаньона. Сепсы, так же как волколаки и многие другие существа, любили показать норов, но обычно им хватало ума не злить баалов. К сожалению, обнаружение Медузы заставило Пэна позабыть, что он пока не ровня высшим грешникам.

      – Я вижу, что он – змеевид, – протянула Юлия, нарочно используя далеко не самое уважительное определение всех произошедших от змей существ. И она по-прежнему обращалась к Портному. Демонстративно. – А значит, он должен приветствовать меня по Этикету Первородных. Как низший.

      Это было законное, но унизительное требование. Классические правила поведения разрабатывались много веков назад, когда грешники относились к остальным существам в лучшем случае как к слугам, и в последнее время использовались лишь во время официальных церемоний, да и то не всегда. Своим требованием Юлия продемонстрировала крайнюю степень раздражения и показала Пэну, как близко он подошёл к опасной черте.

      Сепс побледнел от бешенства, но спорить не осмелился и медленно опустился на правое колено.

      Юлия,