Черновик. Чистовик (сборник). Сергей Лукьяненко

бы переплет?

      Я осторожно открыл книгу. Никаких выходных данных, разумеется. Хорошая плотная белая бумага, четкая печать. На первой странице – оглавление:

      Москва

      Товары, разрешенные к вывозу – стр. 3

      Товары, запрещенные к вывозу – стр. 114

      Товары, разрешенные к ввозу – стр. 116

      Товары, запрещенные к ввозу – стр. 407

      Я открыл страницу сто четырнадцать. Список был более чем невелик.

      «Рабы (лица, обращенные в собственность ближнего своего, состоящие в полной власти его).

      Оружие массового поражения (оружие, предназначенное для нанесения массовых потерь)».

      Я открыл книгу ближе к началу. И выяснил, что пошлина за один килограмм разрешенного к вывозу перца (черный, красный, белый или зеленый) составляет три тысячи восемнадцать рублей шесть копеек. Зато перчатки облагались пошлиной в размере всего семи рублей за пару. Пергамент – девяносто шесть рублей три копейки за квадратный метр. А павлины (перо) – два рубля семнадцать копеек за десять сантиметров.

      – Верещагин, уходи с баркаса… – пробормотал я. Посидел, разглядывая мелкий разборчивый шрифт. Нашел четыреста седьмую страницу.

      Кроме рабов и оружия массового поражения, в Москву было запрещено ввозить любые растения и семена, сохраняющие всхожесть, наркотические вещества и любых животных, за исключением эндемичных. Несколько секунд я размышлял, являются ли эндемичными для Москвы верблюды. Или дельфины. Или белые медведи.

      В зоопарке ведь они имеются.

      Я представил, как по заснеженному тупичку тяжело топают к башне груженные тюками анаши белые медведи с погонщиками-рабами, вооруженными портативными ядерными бомбами. А я гордо встаю у двери и, размахивая книгой, не пускаю груз в Москву…

      Я даже подошел к окну, за которым дремали заснеженные заводские корпуса, и бдительно оглядел безлюдную улицу.

      Что это? Дыра в пространстве? Нет уж, судя по архитектуре зданий и гужевому транспорту почтальона – скорее во времени.

      Или и в пространстве, и во времени.

      Или в параллельный мир, вечную радость фантастов. Шел человек, открыл дверь в стене…

      Тьфу!

      Я разорвал второй пакет. Точно такая же книга, тоже в кожаном переплете, только черного цвета. Оглавление – все те же четыре раздела.

      Но вверху – не «Москва», а таинственный «Кимгим».

      Что-то в этом слове было от сибирских названий, что-то от азиатских. В одном я был уверен: никогда раньше я не слышал про такой город.

      И впрямь проход между мирами?

      А при чем тут я? Почему меня вначале забыли друзья, а потом перестали замечать даже менты? Откуда взялась Наташа Иванова и с какой радости она покончила с собой? Кто позвонил и вывел меня на эту башню, смотрящую двумя сторонами в два разных мира (и, никаких сомнений, способную открыться еще в три)? Кто прислал письмо и сборники таможенных правил?

      Нет, неправильные вопросы. Не важные. Вначале меня должны интересовать не причины происходящего, а мои