Нет рецепта для любви. Евгения Перова

то – здесь? Ничего не вспоминалось, в окружавшей его сознание беспросветной тьме возникали только какие-то неясные – не в фокусе – образы. Словно глубоководные рыбы, они медленно всплывали и опять тонули, сверкнув на мгновение бликом на чешуе. Вскоре около него образовалась какая-то жизнь – что-то шевелилось, шелестело, пыхтело, попискивало, покашливало и шепталось:

      – Как тебе кажется, проснулся он или нет?

      – Не знаю.

      – Ну посмотри, посмотри на него – вполне приличный. И лицо такое интеллигентное.

      – Да уж.

      Он открыл глаза, с трудом повернув голову на звук, и чуть не упал с дивана: перед ним выстроилась удивительная группа – большой черный кот, маленькая лохматая собачка, низенькая пухленькая девушка и высокое тонкое создание в бесформенном сером свитере с белой крысой на плече. Толстушка смотрела на него с явным интересом, а создание – скорее брезгливо.

      – О, проснулся! – сказала толстушка. – Привет. Как ты?

      – Ни… ничего, спа… спасибо…

      – Вот видишь, воспитанный.

      – Ну да, – с сомнением в голосе произнесло существо в свитере.

      – Вы кто? – спросил он, морщась от головной боли.

      – Мы? Я Наполеон.

      – Кто?!

      – Бонапарт, – пояснила толстушка и повернулась в профиль, заложив руку за борт воображаемого сюртука.

      – Бо… Бонапарт?

      – Ну да. Вот это – Киви и Дуся, а это – Гамлет и товарищ Шариков.

      Он с трудом сел, чувствуя, что ум заходит за разум. Ну с товарищем Шариковым все ясно: лохматая дворняжка радостно скалила зубы и молотила хвостом. Гамлет – черный кот с белой искоркой на груди – был явно и определенно беременным. Существо в бесформенном свитере носило совершенно неподходящее имя Дуся. И еще крыса, которую почему-то звали Киви. Просто зоопарк какой-то.

      – Хочешь кофе? Пошли на кухню.

      Все, не мешкая, удалились. Последней, подозрительно оглядываясь, ушла кошка по имени Гамлет.

      Ничего по-прежнему не понимая, он с трудом поднялся – процесс занял массу времени и потребовал приложения нечеловеческих усилий – и поплелся на запах кофе. Кухня оказалась очень маленькой и светлой, а на окне висели разноцветные стекляшки на леске, сверкавшие на солнце и пускавшие вокруг радужные блики. От блеска у него еще больше заломило в висках. Кошка Гамлет сидела на подоконнике и умывалась, товарища Шарикова и Наполеона не было видно, а создание с крысой на плече мрачно разливало по чашкам кофе.

      Щурясь от обилия света, он разглядел за окном голые деревья и несколько белых многоэтажек – типичный пейзаж московского спального района. По небу быстро плыли серо-лиловые облака. Ноябрь, что ли? Или март? Какой сейчас месяц-то? Куда он попал? И почему та странная девица называла себя Наполеоном, а беременную кошку – Гамлетом? Надо бы выяснить, как он здесь оказался.

      – А почему кошку зовут Гамлет? – спросил он.

      – Ну не сразу народ понял, что кошка. Думали, кот.

      – А почему Наполеон?

      – Ей так нравится. Считает, что похожа. Особенно в профиль. Не заметил? А вообще-то Ира. Пошла с собакой гулять. Еще вопросы есть?

      Создание поставило перед ним чашку с кофе, который оказался горячим и в меру сладким. Именно это ему сейчас и было нужно.

      – Спасибо, Дусенька.

      – Какая я тебе Дусенька?

      – А как же?

      – Я Киви. А Дуся – вот она, крыса.

      – Извини, я не понял. Но почему ты Киви?

      – А что, нельзя? Ирка – Наполеон, я – Киви. А тебя-то как зовут?

      – Меня?

      И тут он вдруг похолодел, а стены снова угрожающе заколыхались вокруг: он не помнил, как его зовут! Он не помнил вообще ничего: ни имени, ни фамилии, не говоря уж об отчестве. Ни адреса, ни профессии, ни возраста. Никакого представления вообще, кто он такой! От ужаса потемнело в глазах, и он почувствовал, что теряет сознание…

      – Эй! Эй, ты что?

      Перед ним загадочно мерцали глаза – золотисто-коричневые с темными ободочками, они были окружены длинными ресницами и сияли, как звезды. Медовые глаза…

      – Твои глаза – цвета гречишного меда…

      – Ну вот, очнулся. – Киви выпрямилась: не в силах поднять его с пола, она просто помогла ему сесть и плеснула в лицо водой. – Что это ты? С тобой все в порядке?

      – Нет. Со мной все не в порядке, – сказал он, вытирая рукой мокрое лицо. – Представляешь, я ничего не помню. Совсем ничего.

      – Что такое гречишный мед, ты помнишь?

      – Вот только это и помню. А все остальное – нет. Ни – кто я, ни что – я, ни – где я… И кстати, где это я?

      – Ты у Наполеона. То есть у Иры. Ира Кольцова, моя подруга. Она тебя вчера вечером подобрала на улице.

      – На улице?

      – Ну не совсем на улице. Короче, ты сидел на лавочке у ее дома и засыпал. Холодно было. Она тебя пожалела и подобрала. Не помнишь?

      – Не помню.