Королевские камни. Карина Демина

снова.

      Псы были чужими.

      Они держались в стороне сплоченной стаей, которая следила за Ийлэ.

      Ненавидели? Презирали? Или знали о ней все-все? Псы не спешили делиться знанием. Смотрели издали.

      Райдо представил их по именам, но Ийлэ не запомнила. Она боялась. Страх мешал дышать и думать. Она стояла оцепенев, не способная пошевелиться, и смотрела на одного, другого, третьего…

      Старшего звали Гарм, и он разглядывал Ийлэ долго, пристально, а потом вдруг резко отвернулся и сгорбился как-то, сделавшись меньше.

      – Мы будем охранять вас… леди Ийлэ, – сказал.

      Ей не нужна такая охрана, но разве Райдо послушает? Вот он, рядом, за руку держит осторожно, словно рука эта хрупкая…

      Скалится. Зол.

      На Ийлэ? Нет, как только заметил, что она обернулась, успокоился.

      – Прости, дорогая. – Теплые губы коснулись виска. – Теперь все хорошо… правда?

      – Да, леди Ийлэ. – Гарм поклонился. – Прошу меня извинить.

      – Конечно.

      Она тоже умеет притворяться.

      Леди Ийлэ?

      Найо Ийлэ, та, из прошлой жизни, в которой столь важны ритуалы приличий. И в ней Ийлэ спрятала правильную маску – отстраненной доброжелательности… Кажется, ныне эта маска будет уместна. Главное, не потерять ее.

      Маска держалась, ее хватило на обед, который тянулся невыносимо долго и проходил в тяжелом молчании. Маска позволяла Ийлэ спрятаться.

      Смотреть со стороны.

      Нат, в последние дни раздраженный сильнее обычного, на гостя смотрит недовольно, не давая себе труда недовольство скрыть. А гость в свою очередь разглядывает Ната с явным удивлением, которое Ийлэ непонятно.

      Гость хмурится.

      А Райдо вот спокоен.

      Он рядом, не ест почти ничего и время от времени морщится, замирает, прислушиваясь к себе же.

      Плохо? Если так, то не скажет до последнего.

      – Не хмурься. – Райдо накрыл ее руку. – Подумай лучше, что в городе надо…

      В город Ийлэ не хотелось совершенно. Но разве ее желания что-то да значат?

      Коляска.

      Надо же, сохранилась. Лак поблек, трещинами пошел, и кожа, которой сиденья обиты были, облезла, и пахнет нехорошо. Коляску установили на зимние полозья.

      – Проветрить надо было бы. – Райдо коляску осматривает пристально и в какой-то момент останавливается, согнувшись, прижав руку к животу. – Проклятье… все нормально, забылся просто… когда тебе хорошо, то быстро забываешься, а оно вот… напомнило.

      – Дай. – Ийлэ взяла его за руку и ладонь раскрыла, провела сложенными щепотью пальцами, вслушиваясь в тело.

      Живое. Сердце бьется ровно. Легкие работают. Кости… мышцы… и тонкими нитями в них прорастает беспокойный разрыв-цветок.

      – Да ничего…

      – Ничего, – оборвала Ийлэ.

      Он почти спит, и надо немного, если сейчас, то немного… и завтра… день ото дня просто поддерживать этот сон.

      – Спасибо. – Райдо смотрел сверху вниз.

      Шапку не надел.