Васёк Трубачёв и его товарищи. Все повести. Валентина Осеева

перехватила из рук Одинцова мел и, держа его наготове, таращила на учителя глаза.

      «Колхозники рано начнут сев…» – снова продиктовал учитель.

      Урок пошёл как обычно. Синицына разбирала предложения бойкой скороговоркой.

      «И куда торопится, лягушка эдакая?» – с тревогой думал Русаков.

      После Синицыной отвечал Медведев. Проходя мимо Зориной, он тихонько толкнул её локтем. Лида замотала головой и заткнула уши.

      – Что-нибудь случилось, Зорина? – спросил Сергей Николаевич.

      Лида вскочила:

      – Нет.

      – Тогда сиди спокойно и не делай гримас, – отвернувшись, сказал учитель.

      Лида села, боясь пошевельнуться. В классе было тихо. Сергей Николаевич вызывал, спрашивал, но ребята чувствовали, что он недоволен.

      Звонок, как свежий студёный ручей, ворвался из коридора и разлился по классу.

      Ребята облегчённо вздохнули. Сергей Николаевич взял портфель.

      Когда за ним закрылась дверь, ребята повскакали с мест и окружили Трубачёва и Булгакова:

      – Что же вы? Как это вы?

      – Не могли мел положить!

      – Осрамили! Весь класс осрамили!

      – Честное пионерское… – начал Саша и, возмущённый, повернулся к Трубачёву: – Я на тебя, как на себя самого, надеялся!

      – А я что? Что я? – сразу вскипел Трубачёв.

      – Ты сказал, что у тебя всё в порядке, а сам…

      – Что – сам? – подступил к нему Васёк.

      На щеках у него от обиды расплылись красные пятна.

      – Дисциплина! – крикнул кто-то из ребят. – А сами ещё всех подтягивают!

      – И на девочек нападают, – пискнула Синицына.

      – Молчите! – с бешенством крикнул Васёк и обернулся к Саше: – Говори, что я сделал?

      – Мел не положил, вот что!

      – Кто не положил?

      – Ты! – бросил ему в лицо Саша. – Весь класс подвёл.

      – Врёшь! – топнул ногой Васёк. – Я всё проверил, и всё было, – нечего на меня сваливать!

      – Я не сваливаю. Я ещё больше отвечаю! Я староста!

      – Староста с иголочкой! Тебе только сестричек нянчить! – выбрасывая из себя всю накопившуюся злобу, выкрикнул Васёк.

      – Трубачёв! – сорвался с места Малютин.

      – А-а, ты так… этим попрекаешь!.. – Саша поперхнулся словами и, сжав кулаки, двинулся на Васька. Тот боком подскочил к нему.

      – Разойдись! Разойдись! – выпрыгнул откуда-то Одинцов.

      Несколько ребят бросились между поссорившимися товарищами:

      – Булгаков, отойди!

      – Трубачёв, брось!

      – Перестаньте! Перестаньте! – кричали девочки. Валя и Лида хватали за руки Трубачёва. Одинцов держал Сашу.

      – Ты мне не товарищ больше! Я плевать на тебя хочу! – кричал через его плечо Саша.

      – Староста! – презрительно бросил Васёк, отходя от него и расталкивая локтями собравшихся ребят. Пустите! Чего вы ещё?

      Сева Малютин загородил ему дорогу:

      – Трубачёв, так нельзя, ты виноват!

      Васёк смерил его глазами и, схватив за плечо, отшвырнул прочь.