Политическая экономия западной цивилизации. Борис Михайлович Соколин

средств коммуникации происходит столь быстрыми темпами, что потребности могут удовлетворяться и рождаться ежегодно, а то и два раза в год. Потребление и производство, составляя единый цикл, оказывают друг на друга такое взаимовлияние, что экономическая система переходит в режим спиралевидного развития с точкой распада в конце, которая приближается все быстрее, так как каждый виток спирали все уже и уже.

      Общество, в котором потребитель занимает главенствующее положение, с момента удовлетворения всех существенных материальных потребностей утрачивает потребительский приоритет. Власть и бизнес не могут стоять на месте, иначе наступит коллапс финансовой системы, поэтому они начинают работать уже в режиме не удовлетворения спроса, а формирования потребностей. «Развращенный» потребитель не в состоянии противиться этому натиску. Поэтому, начиная с 1980-х годов, Запад, формально оставаясь экономической системой общества потребления, изменил внутри приоритеты, выдвинув на первый план нужды производителей и государства. Они намного больше потребителя заинтересованы в росте производства, доходов от него и расходов на потребление, а значит, ведут более активную политику расходования ресурсов. Это означает еще больше ускорение на пути их исчерпания.

      В 90-е годы XX века на мировой арене осталась одна сверхдержава – США. Однако уменьшение риска возникновения глобального внешнего конфликта потребовало от них для поддержания роли сверхдержавы участия в разрешении почти всех возникающих или уже существующих региональных конфликтов. История свидетельствует, что когда сверхдержава берет на себя выполнение полицейских функций, тогда можно говорить о начале конца ее владычества. Так было с Римом или с империей Наполеона Бонапарта. Отчасти этот фактор сыграл свою роль и в распаде СССР. Между тем в каждом регионе существует своя, региональная сверхдержава. В Юго-Восточной Азии – это Китай, в Южной Азии – Индия на Ближнем Востоке – Израиль, в Передней и Средней Азии – Турция, Пакистан и Иран. В Африке, Латинской Америке и Европе сложнее, поскольку там несколько стран претендуют на эту роль. В Африке – это ЮАР, Нигерия, Марокко, Танзания, Ангола, Египет. В Европе – Германия и Франция, в Латинской Америке – Бразилия и Аргентина.

      В экономической кибернетике существует постулат, согласно которому достижение глобального оптимума невозможно без достижения согласованных с ним локальных оптимумов. Если в отдельных регионах нет стабильности, то есть, нет оптимального состояния, значит, его достижение во всем мире невозможно. В XXI веке происходят изменения в расстановке сил. Объединенная Европа (ЕС) может стать бесспорным лидером не только в Европе, но и на севере Африки. В Юго-Восточной Азии подавляющим может стать превосходство Китая на фоне уменьшения роли США и Японии. Центральная Азия, Средний и Ближний Восток создают мощную дугу нестабильности. Конечно, изменения в Европе и ЮВА тоже нельзя назвать стабильными и однозначно положительными. Так, в Европе преобладающим будет