Фантазия в tempo rubato. Роман-трилогия о новейшем матриархате. Первая часть «Украденное время». Михаил Левин

друг друга. С нахмуренными бровями они тихо пели песню «Комсомольцы-добровольцы» и пили водку прямо из горлышка. Пили аккуратно, сосредоточенно, передавая бутылку из руки в руки, стараясь ничего не пролить.

      Все стихло часам к пяти утра воскресенья. Дом затрясся от храпа и стонов.

      Утром… солнышко сменилось моросящим дождиком. Стало совсем тихо. Из дома никто не выходил. Соседи начали успокаиваться и даже забывать все то, что на их глазах происходило еще вчера.

      В районе одиннадцати часов утра на тропинке, поднимающейся в деревню от ручья, появилась девушка. Стройная, симпатичная брюнетка с прямыми, длинными волосами, в джинсах в обтяжку и курточке. В руках она несла большой, яркий пакет с иностранными надписями. Лицо выражало явное недовольство. Поднявшись в деревню, она остановилась, озираясь. Кто-то из проходящих мимо показал ей, где находится усадьба Нестеровых…

      Девушка с пакетом постучалась в дверь крыльца и, не дождавшись реакции, вошла. Ее встретили темный, длинный коридор, запахи меда, яблок, теплых, нагретых летом, бревен, скрип широких, деревянных половиц. В темноте просматривались двери, массивные, высокие, справа и слева. За одной из них девушка услышала голоса и звон посуды…

      В самой большой комнате, обращенной окнами в сад перед домом, с огромной, русской печью с лежанкой, камином и круглым столом, сидели люди. Человек около семи. Исключительно молодых людей. Без девушек.

      На столе, покрытым тканью с разноразмерными, разноцветными пятнами от еды, мало напоминающей скатерть, стояли чайник, чашки, стаканы, огромное блюдо с кусками холодного мяса и лука, грязные тарелки, несколько бутылок водки, целых, непочатых, заполненных на половину или на треть. Беспорядочно разбросанные вилки вполне гармонично сочетались с огрызками от яблок, надкушенными кусками белого и черного хлеба, сыра. В комнате висел стойкий запах перегара, смешанный с запахами березовых дров и печного дымка.

      Вошедшая девушка окинула взглядом всех и Бориса нашла не сразу. Он не сидел, а лежал. На диване, за спинами сидящих. Лежал на боку, поджав ноги, в подсыхающих джинсах и толстовке, точно так же, как и полтора года назад, зимой. На свое семнадцатилетие…

      Девушка, ничуть не смутившись, достала из пакета бутылку шампанского и водрузила ее по центру стола, нарочито воткнув в лужицу меда.

      Теперь… «натюрморт» был завершен.

      Личности, которые сидели вокруг стола, замолчали. Все это больше походило на театральную мизансцену из спектакля по очередной пьесе незабвенного Островского.

      Сидят за столом люди, говорят и появляется гость. Все присутствующие умолкают.

      Красавица, оттенившая перегар ароматами французских духов, свежести, утренней прогулки, с бутылкой шампанского «брют» и виноградом, на фоне людей, трезвеющих и не очень, в одеждах, попорченных кетчупом, майонезом, маслом от шпрот,