Игра в чужую ложь: Цена игры. Елена Гриб

и теперь будто вообще ничего не напоминало о трагедии. Лин надеялась, это не затишье перед бурей… Дома на главной площади попросту игнорировали, и даже господин Джеринер не заглядывал справиться об «огневолосой богине».

      – В городе нас не любят, – как-то сообщил Марк то, о чем все давно знали. – Представьте себе, сообщество наших противников образовалось! Пытаются вынудить короля что-нибудь предпринять, а то, видите ли, мы им глаза мозолим.

      – Но ты снова уходишь на ночь глядя, – резонно заметил тогда метаморф. – Или на тебя нелюбовь не распространяется?

      Сосед лишь прищурился и подмигнул, захлопывая за собой дверь. В определенных кругах необычность не считалась пороком, а он умел безошибочно определять, куда отправиться, чтобы оказаться в центре внимания дам.

      Город засыпал рано. Возможно, с появлением нового правителя все когда-нибудь изменится, но пока в ночное время улицы освещались разве что карманными светляками редких прохожих, поэтому с заходом солнца жизнь словно замирала. Зимой это ощущалось особенно сильно, однако нынешним летом последние дни красника¹⁸ выдались на удивление дождливыми и Кират быстро погружался во тьму, будто пытаясь отоспаться в преддверии хорошей погоды.

      Лин любила наблюдать, как постепенно гаснут окна в двух– и трехэтажных особняках центра города. Обычно сначала светляки приглушались, и за плотными шторами свет близлежащих домов казался далеким и призрачным. Потом ставни окон захлопывались, на мгновение вспыхивали включенные охранные заклинания, и лишь изредка где-нибудь блестел слабый лучик до полуночи, а то и до самого утра.

      Королевский дворец не гас никогда.

      Посреди темного города он выглядел как огромная новогодняя елка (ох, позабавило бы Зелину такое сравнение!) в древнем лесу. Порой волшебнице казалось, что даже стражники, стоявшие у его широких ворот, благоговейно задирали головы вверх, любуясь подсвеченными голубыми стенами и яркими цветами освещенных витражей.

      – Если я скажу, что дворец похож на оазис света в пустыне тьмы, ты решишь, что я перечитала слишком много баллад?

      Лин не услышала шагов, но ощутила присутствие мужа за спиной. Он обнял ее за плечи, мягко притянул к себе.

      – Ты замерзла… руки как ледышки. Это же не Ежики и даже не Влая!

      – Не уходи от вопроса.

      – Я скажу, что хватит слушать графиню. Она хорошая женщина, но, мне кажется, уже и сама не понимает, о чем горюет. И ее метафоры слегка… как бы сказать…

      – Излишне образны? – попробовала дополнить волшебница, из головы которой все еще не выходили выражения госпожи Кложены, наконец-то вырвавшейся из объятий сна и клусских успокаивающих порошков. – С такой дочуркой я сама стихами заговорила бы.

      Объятья Кари стали крепче, он шумно вздохнул и едва слышно прошептал:

      – У нас тоже будет ребенок. Верь мне!

      Лин извернулась и посмотрела ему в глаза:

      – Я знаю, тигренок. Осталось подождать пятьдесят пять лет, и в нашем случае это совсем недолго! Хватит переживать

18

Красник – первый летний месяц.