Игра в чужую ложь: Цена игры. Елена Гриб

долго размышляла над проблемой, просчитывая все «за» и «против». Даже раздумывала, не стать ли тойянской королевой по-настоящему… Но пошли слухи о том, что Арголин впал в немилость и его крошечное королевство – всего лишь вид ссылки, поэтому магичка определилась с целью и средствами. Как ни прискорбно, одним из средств послужила ее собственная двоюродная сестра.

      – Ты ведь могла отказаться, – недоуменно заметила Лин, про себя поражаясь терпеливости гостьи. – А если б она настаивала, то пригрозила бы рассказать все учителям или как там у вас они зовутся. Родителям, в конце концов!

      – Я и рассказала маме… А мама – папе… Я теперь – вещь, принадлежащая Ильмене. Но когда у меня голова мутится от спиртного, кузина не может мной пользоваться, поэтому мне нужно всегда… ну, это… пить…

      Голос магички дрожал, как будто она с трудом сдерживала слезы. Впрочем, держалась она отменно, хоть и очень несмело.

      – Так пускай бы пользовалась книгой, – зло брякнул Марк, – даже если она в твоей голове. Вы же умеете как-то общаться на расстоянии. А ты занималась бы своими делами.

      Эльмира подняла на него усталые, немного покрасневшие глаза:

      – Я и книга – одно целое! Я – это книга, а книга – это я. Нельзя использовать только часть меня. То есть вначале именно так я и думала, но потом оказалось, Ильмена кое-что недоговорила… кое-что важное… Она начала меня контролировать после того, как я впервые напилась и во всем призналась родителям, и теперь мне нельзя говорить ни слова о наших отношениях… о времени после запрета.

      – Пусть наша разрушительница злых чар разрушит и твои! – предложила Зелина.

      Лин с готовностью шагнула вперед, но остановилась.

      – Зел, ты же слышала – они с книгой едины. Никто не знает, что случится, если разорвется эта связь. Надо бы разузнать о проблеме, прежде чем начинать что-либо предпринимать.

      – Ага. И, быть может, она сама скопытится вместе с проблемой, – осклабилась богиня.

      – Зел! – одернул рыжую Марк. – Прекрати! Эльмира, ты не можешь говорить об Ильмене даже после того, как она отправилась магичить к праотцам?

      – Точно! – подхватила Лин. – Королева-то умерла! Она больше не способна тобой управлять! И защита Зелины ей этого не позволила бы. Почему ты продолжаешь пить? Привычка?

      Грустный взгляд из-под полуопущенных век и тяжелый вздох стали ответом.

      – Выходит, не все так просто, – заключила волшебница. – А как насчет ключа? Зачем он?

      Эльмира вновь вздохнула, затем изобразила маленькую пантомиму: сделала лицо более грустным, добавила отвращения и страха, а в завершение сверкнула улыбкой.

      – Я не могу рассказать словами, – в отчаянии всплеснула руками, поняв, что ее представление осталось нерасшифрованным. – Не могу говорить об этом ни в стихах, ни в прозе, ни с помощью аллегорий, ни рисуя картинки, ни в песне, ни… никак!

      – Да, загадка нехилая. Пойду за новой литературкой! К Радису! А что, теперь уже конституция…