Пленных не брать!. Виктор Бурцев

про нас. Как и в свое время в милиции, мне ярко продемонстрировали, что доверяют, но до определенных границ.

      – А что там у вас за происшествие было в кабаке? – поинтересовался тогда сидевший в углу молчаливый полковник.

      – Я Бродского почитал вслух, – встал Костик.

      – «Дорогой Карл Двенадцатый»? – усмехнулся полковник. – Читал... Напрасно по мелочам грызетесь. Тем более вы, Логвинов. Вы же по национальности украинец. Так и в паспорте записано.

      – Ну и что?

      Я покосился на прапорщика – тот подмигнул мне. Ну и Костик.

      – Да нет, ничего, Логвинов. Кончать войну надо. Навоевались.

      – А вы в лагере не сидели, товарищ полковник? – напористо спросил Костик.

      – Я не сидел, – согласился полковник. – Но отлично знаю, что там несладко. А вы думаете, те же украинцы, что под Великим Новгородом сидели или в Пскове, – они нас за это полюбили? Их там, может, кавунами потчевали?

      Костик скрипнул зубами, но ничего не сказал.

      – Короче, бросайте эти выходки, – строго сказал полковник, поднимаясь. – Тем более вам придется работать с украинскими специалистами. А вы, старший лейтенант, проследите.

      – Есть, товарищ полковник, – вскочил Беранже.

      Мне, по большому счету, всё равно было, с кем работать. Хоть с неграми. После прозябания в соседстве с дядей Хорьком это было приключение, и оно мне еще не надоело. И компания подобралась приятная, не буду лукавить. Вот только «украинские специалисты» эти – посмотрим на рандеву, что за специалисты.

      – Ну, подъем, – сказал старлей.

      – Эй, я еще по-большому хотел! – возмутился прапор.

      – Потом по-большому сделаешь, около церкви.

      – Грешно возле церкви по-большому, – наставительно заметил я.

      – Шлаки надо регулярно выводить, – заворчал прапор, навьючивая на себя мешок и доверенный ему гранатомет. – Думаешь, легко идти так вот, не какамши?

      – Что ж ты раньше не сходил? – спросил Костик. – Шлаки накапливал?

      – Я жрал, потом курил. У меня эти занятия с оправкой не сочетаются, – огрызнулся прапорщик, и мы тронулись в путь.

      – А я вот любил, чтобы сядешь вот так, и закурить, – неожиданно сказал старлей. Мечтательно так сказал. – Одновременно чтобы. И газету... свежую... Или детектив.

      Ничего интересного, кроме грибов, в дальнейшей дороге нам не попалось. Прапорщик предложил спеть строевую песню, но на него цыкнули все разом, а Костик предположил, что рыжики были с глюками, потому что мутанты, вот прапора и потянуло на песнопения. Они начали было препираться, но тут мы вышли к месту рандеву.

      Церковь появилась неожиданно: лес расступился, и она возникла на большой опушке, окруженной березами, старая, полуразрушенная, краснокирпичная. То ли ее разломали еще сто лет назад в годы становления советского государства, то ли во время конфликта последнего, не поймешь. Однако какая-то добрая душа уже успела написать на стенке три веселые буквы чем-то черным. Тут же был и нарисован сей предмет, причем довольно стилизованно и неприглядно.

      Вокруг