Последний Тёмный. Таис Сотер

успокаивающе положил руку на плечо дёрнувшегося Лавеля, и сказал:

      – Вы не поняли меня, магистр. Я не хочу выдавать этого, безусловно, талантливого юношу. Я тоже как и вы, хотел бы ему самого лучшего, – несколько исказил он слова мага, радеющего только о пропадающей возможности изучить носителя тёмной магии. – Потому я считаю, что нет необходимости выдавать его церковному суду. Мне бы хотелось, чтобы мальчик получил возможность учиться в школе Орхана.

      – Но… с его даром… неужели папа Норгий издал новый указ, и тёмные искусства больше не под запретом? Если нет, то Коллегия не может рисковать испортить отношения с Церковью, взяв на обучение в Орхан тёмного мага. И я не могу понять, почему вы об этом меня просите, отец Доминик.

      – О реакции святой матери Церкви можете не волноваться, этот вопрос я улажу своими путями, меня больше интересует, можно ли скрыть склонность к тёмному дару от Коллегии. Я читал в древних трактатах, что тёмного мага можно очистить, сделав нейтральным, изъяв тьму из его тела, и поместив его в иной сосуд.

      Литран задумался, а затем кивнул.

      – Есть такой способ, хотя он помогает лишь на время, и ритуал нужно будет проводить регулярно. При этом, что удивительно, способность колдовать не исчезает, и сам маг остаётся в добром здравии. Правда, чернокнижники древности неохотно шли на эту процедуру, а без их согласия ритуал не работал, да и дорого он обходился. Нужно было найти подходящие сосуды для изъятой тьмы – лунные камни, да и не те, которым на рынке грош цена, а специальные, которые сейчас, наверное, и достать нельзя.

      – Но ведь… – воскликнул Лавель, но взглянув на своего наставника, захлопнул рот.

      А тот в это время уже доставал ту самую железную шкатулку с заветными камнями, среди которых попадались не только чёрные, уже заполненные, но и молочно-голубые, пока ещё пустые.

      Уговорить Ортегу Литрана провести пробный ритуал было несложно, а вот Лукреций неожиданно заартачился.

      – Чего это маги древности отказывались, а я соглашусь? – исподлобья глядя на нависших над взрослых, сказал он. – Не хотели, значит, была причина.

      – Но я же сказал, что с ними всё было хорошо, – уговаривал его маг.

      – И ты сможешь нормально колдовать, – убеждал его брат.

      Но аргумент епископа оказался наиболее… убедительным.

      – Тебя не сожгут на костре как чернокнижника и тёмного мага.

      Мальчик презрительно фыркнул, хотя зрачки его чуть расширились, выдавая страх.

      – Вы не выдадите меня. Иначе я скажу, что вы хотели всё скрыть от церковного суда, и покрывали преступного мага. Я совсем не уверен, что священнику положено держать в сейфе такие магические штуки, как у вас.

      – И кому думаешь, поверят? – Слова Луки не разозлили Бромеля, а кажется, рассмешили. – Неизвестному мальчишке, или уважаемому священнику? Мой мальчик, прежде чем пробовать кого-то шантажировать, убедись, что у тебя хватит на это знаний и авторитета.

      И Лукреций Горгенштейн сдался, решив, что вполне