Пусть вспыхнет пламя. Барталомей Соло

одну ногу на другую, выставляя блестящие в белоснежном свете колени напоказ. Она как-то долго и странно смотрела на Тони, выражение её лица менялось: на смену хмурости приходила улыбка, потом лицо вновь становилось серьёзным и даже раздражённым. Тони покорно ждал от неё первой фразы.

      – Ты считаешь её красивой? – спросила Селена. Прямо, вызывающе, властно.

      Она сидела в широком кожаном кресле. Убранные назад волосы, строгая белая блуза, тёмная юбка. Ей было лет сорок пять, выглядела она превосходно – подтянутая, стройная, ухоженная. Лицо симпатичное, с аккуратными чертами – милый носик, карие глаза, тонкие блестящие губы.

      – Наверное, – пожал плечами Тони. – Приятной, сексуальной… Но красивой… Да, пожалуй, она красива.

      – Почему ты не был с ней груб? – вдруг спросила она.

      – Не думаю, что ей бы понравилось.

      – Не думаешь? – Селена придвинулась к нему. – Тони, мальчик мой, здесь думать не нужно. Просто делай. Ты ведь знаешь, как нужно себя вести. Почему мне приходится всё время тебе об этом напоминать?

      Тони потупил взор. Не ответил.

      – Не теряй хватки, – проговорила она.

* * *

      О том, что настало утро, напомнила до зубной боли надоевшая мелодия из динамиков, которая сопровождала каждого рабочего на протяжении всей его жизни. Гимн рабочим – хоровой, под классическую музыку, с надрывом и пафосом возвещал об очередном дне, который стоило посвятить делам во благо своего класса, да и всего человечества в целом. На всех экранах квартиры крутились красочные ролики, где славные представители рабочего класса усердно работают на своих участках – перерабатывают мусор, убирают урожай, рубят лес и строят дома. Статные, с приятными лицами и полные сил. И где только они видели таких работяг?!

      Так начинай же новый день

      Во благо мира и всех прочих!

      Отбрось претензии и лень,

      Гордись и радуйся, что ты – рабочий!

      Менеджерам и государственным чиновникам показывали другие ролики, соответствующего характера. Они «гордились и радовались» своим собственным ценностям.

      Тони взглянул на спящую рядом Лару. Белая кожа, ровное дыхание, безмятежность и покой, лёгкая, застывшая на губах улыбка. Красивая. Её не проняла громкая музыка и хоровое пение – спала крепко. Тони даже позавидовал немного. На полу были разбросаны вещи, в центре комнаты бесхозно валялся раскрытый томик «Унесённых ветром». Тони поднялся с кровати, подобрал книгу, расправил страницы и аккуратно положил её на прикроватный столик. Затем он собрал с пола вещи и отправился в душ. Лара проснулась перед самым его выходом из квартиры, когда он уже успел переступить через порог. Она медленно открыла глаза и тут же проговорила заспанным голосом:

      – Неужели это бегство с поля боя?

      – Это бегство на работу, – улыбнулся Тони и вошёл обратно в квартиру. – Мне, в отличие от тебя, нужно поспеть к восьми. Знаешь, что будет, если я опоздаю?

      – Знаю. Беги, беги, – махнула рукой Лара. – Кстати, ночка была чудная.

      – Ещё бы, – усмехнулся