215. Сборник рассказов. Юрий Мори

бегства хозяина винной лавки господина Абрацумяна, задолжавшего всему городку. Гора мусора, между прочим! Тряпки, стопки бумаг, пустые бутылки. На вершине пирамиды – картонный ящик с гордой надписью "Апельсины". Охренительно… И как этот бардак снять половчее? Или прямо так выложить – арендуйте, люди добрые?

      Ящик слегка пошевелился, из него, раздвигая картонки высунулась круглая ушастая голова.

      – Первый пришел, что ли? – спросила голова неожиданным басом, хлопая круглыми птичьими глазами. Уши при этом не шелохнулись, да и в целом на мимику существо было бедновато.

      – Офигеть! – растерянно сказал Тимофей. – Ты кто есть-то, чебурашка?!

      – Зови меня Шварданакастом, – важно ответила голова, толкнула изнутри ящик, едва не сверзив его с вершины кучи, и под ноги ошалевшему Тимофею выпрыгнул таинственный незнакомец. Целиком. Все восемьдесят сантиметров от пола до макушки. Короткие ручки-ножки, да и шея по самый подбородок густо заросли шерстью нежного палевого цвета, в разводах. У кошек такой окрас называется колор-пойнт. Кажется.

      – Шверт… Швирд… Слушай, давай-ка попроще! Буду звать тебя Шава.

      Забавный ушастый незнакомец поморщился, насколько у него это получилось. Пошевелил ушами, от этого по помещению пробежал лёгкий ветерок.

      – Шава так Шава, хрен с тобой. От вас, людей, вежливости не дождешься. – Он сунул короткие руки в кармашки детского комбинезона, напяленного поверх лохматой тушки. На огромном кенгурином кармане на животе был вышит синий с белым цветок, добрый и наивный, мешавший относиться к происходящему всерьез. – А тебя как бы назвать, мой первый последователь?

      – Тимофей Львович, – откликнулся тот. – Караванов моя фамилия.

      – Да знаю я… Много чести язык ломать! Будешь Тима, раз уж я – Шава.

      – Сойдёт, – ответил Тимофей, которого по отчеству звала только соседка Ефимовна, да и то когда хотела отчитать за что-нибудь. – Зови как хочешь.

      Он наклонился и пожал руку Шаве. Ладонь у того была горячая и сухая, как у больного. Неприятное какое-то ощущение, по жаре такие вот ладони жать чебурашкам.

      – С именами разобрались. Теперь по существу: ты, вообще, кто?

      Шава гордо задрал голову, засунул большие пальцы рук за лямки комбинезона, став похожим на молодого Ильича, и гордо пробасил:

      – Я – инопланетянин! Высшая раса, между прочим. Квеквукарг.

      Тимофей почесал мокрую от жары макушку:

      – И дальше что?

      – Прибыл завоевать вашу планету, как обычно. У вас религия есть какая-нибудь?

      – Да дофига. Даже больше, чем надо. А что?

      – Там, в этих ваших верованиях есть про Спасителя и Мессию?

      – Вроде, да… – В религии Тимофей был не силён. Тут со сдачей разного говна в аренду бы разобраться, чтобы в агентстве не ругались, какие там спасители и мессии.

      – Вот это я и есть! – пафосно объявил Шава и подпрыгнул на месте. Видимо, от восторга. Аж босыми ступнями шлёпнул по полу. – Уверовал уже?

      – Нет, – сухо сказал Тимофей и полез в карман