Похитители невест. Старый русский детектив (сборник). Роман Добрый

вот в том самом коричневом пиджаке, от которого штаны и жилетку вы отобрать изволили.

      – Брал ли он с собой что-нибудь? Например, ножик или бритву?

      – Не могу знать.

      – Кто шил пиджак?

      – А вот, что на Волховской улице портной Фишер. Он всегда на барина работает.

      – Был ли пиджак разорван?

      – Как можно-с! Чтобы Никандр Петрович разорванное платье надели…

      – Посмотрите хорошенько: не похож ли пиджак, лежащий перед вами на стуле, на пиджак вашего барина?

      Слуга взглянул на пиджак и сказал:

      – Он самый и есть. Только вот заплатки не было.

      – Есть ли у вашего барина синее пальто?

      – Есть! Обшито лисьим мехом.

      – А белая баранья шапка?

      – Тоже. Все это есть, как же-с!

      – Где эти вещи?

      – Должно быть барин их в деревне оставили, так как они надели их на себя, уезжая отсюда, и назад не привезли.

      Григорий подписал свое показание и попросил дать ему расписку в том, что брюки и сапоги были взяты вопреки его воле.

      Дав ему расписку и отпустив, я послал разыскивать извозчика, возившего Ичалова на другой день после бала Русланова. Рассыльный привел его часа через полтора.

      – Вас прозывают Калачом?

      – Меня.

      – А как ваше имя?

      – Евстафий Терентьев, по прозванию Калач.

      – Знаете ли вы Никандра Петровича Ичалова?

      – Знаю. Я стою на бирже против их дома, и опричь меня Никандр Петрович ни на ком не ездит.

      – Когда в последний раз вы ездили с господином Ичаловым?

      – Да давно уже не ездили, месяца два, почитай, будет.

      – А не припомните ли, куда вы его возили в последний раз?

      – На чугунку.

      – На какую чугунку?

      – На московскую станцию, значит.

      – Он уехал один?

      – Один.

      – Что же, он уезжал тогда из города или ездил только на станцию провожать кого-либо из знакомых?

      – Уехали из города. При мне билет до Москвы брали. Мелочи, значит, у них не было, так и велели они: иди, говорят, к кассе, там разменяют.

      – В чем был он одет?

      – Не приметил: была только на них белая баранья шапка!

      – А кто вносил его чемодан?

      – Да я, значит, и чемодан внес. Так, махонький был. А там на станции у меня его приняла прислуга.

      Я отпустил извозчика.

      Ичалова все еще не было. Я опасался, чтобы, узнав об обыске, он как-нибудь не скрылся. Впрочем, я успокаивался тем, что за ним отправился сам Кокорин. Между тем я послал за Аароном, портным Фишером и доктором Тарховым. Когда они прибыли, я поместил их в соседней комнате. Часов в пять поспешно вошел ко мне в комнату прокурор.

      – Правда ли, – спросил он меня, – что вы распорядились привлечь к следствию Ичалова и сделали уже у него обыск?

      – Правда. Но каким образом это могло дойти до вас так скоро?

      – Отец его вбежал ко мне, как сумасшедший, в то самое время, как я сидел за обедом. Он жаловался на какие-то насилия и притеснения. Расскажите, в чем дело?

      Я подал ему следственные документы.

      Прокурор пересмотрел