Забытое слово. Оксана Николаевна Виноградова

тяжелую утрату. Оборвалась жизнь выдающегося деятеля ленинской партии и Советского государства Леонида Ильича Брежнева. Его жизнь – образец беззаветного служения интересам партии и народа. В памяти всех советских людей Леонид Ильич Брежнев навсегда останется как человек, беспредельно преданный учению Маркса – Энгельса – Ленина… – раздавался эхом в углах актового зала голос Ларисы Игнатьевны, завуча общеобразовательной средней школы № 45, куда родители привели меня «учиться, учиться и еще раз учиться».

      Я, первоклашка, стояла в первом ряду и думала о том, что умер великий человек.

      Когда я пришла в первый класс, то первым уроком был урок мира. Мы раскрыли букварь и прочитали вслух заголовок: «Наша Родина – СССР». Потом нам рассказали то, что мы и так хорошо знали: что живем в прекрасной огромной стране, где о каждом заботится государство и партия, и нам повезло, что мы не родились где-нибудь за океаном, где ужасный капитализм, голод, нищета и войны и где «маньяк Рейган ставит человечество на грань ядерной пропасти».

      Когда я пришла в первый класс, я жаждала учиться на пятерки, стать поскорее пионеркой и комсомолкой и посвятить свою жизнь борьбе за благо человечества. Я «горела» за счастье своего народа и «кипела» ненавистью ко всем инакомыслящим. Мне хотелось поскорее вырасти и стать кем-то, кем нация могла бы гордиться. Еще в детском саду я сочинила стихи:

      Родина моя – прекрасная.

      Как люблю тебя – не высказать.

      Реки, и леса, и поля —

      Вот моя земля. Советская!

      Мама мою поэзию не оценила, но бабушка хвалила очень, говоря, что есть «искра Божья» в моей душе. Я была счастлива, хотя и не верила в существование «Божьих искр», в чем убеждать старую бабушку было бесполезно.

      С первых дней учебы обо мне заговорили как об отличнице, активистке и помощнице учителя, как об одной из тех, кому «больше всех надо».

      Родителям как бальзам на душу лились слова благодарности в моих грамотах и похвальных листах. Я верила в свое блестящее пионерское будущее точно так же, как многие верили в грядущий коммунистический рай.

      Все были счастливы.

      Спустя два года советский народ и мы, школьники, во главе с нашей учительницей Ларисой Игнатьевной провожали умершего Юрия Владимировича Андропова.

      Я опоздала на торжественную линейку, но успела на минуту молчания. Минуту молчания озвучили сопением и шмыганьем. После все разошлись по классам, кроме меня и еще нескольких опоздавших. Нас попросили пройти в пионерскую комнату. Там ярая комсомолка – пионервожатая Юлия Эдуардовна – на фоне распластанного красного флага и недоукрашенного лозунга «Руки прочь от Никарагуа!» заговорила о том, что «…из нас должны выйти настоящие граждане социалистического общества, активные строители коммунизма, люди с высокой моралью, культурой труда и поведения…». Эта проникновенная речь преследовала цель вызвать в нас чувство глубокого раскаяния, но мне было не совестно за опоздание по одной уважительной причине. Настолько уважительной, что трудно было скрывать радость.

      У меня родилась сестренка! Я так давно просила ее, но у мамы все не получалось; а потом врачи