О, эта проза жизни!. Марита Мовина-Майорова

или «не быть». Рисковать собственной жизнью, ради спасения других! Это ли не привлекательность! Хотя, с другой стороны, всякий может сказать, что совсем этот герой не привлекательный, а – дурак! Сейчас ведь больше прагматизм в сердцах молодого читателя живёт, а не романтика героизма. А всё потому, что – говорят все вокруг – мир так вот изменился, и других героев в себе несёт, а потому и читатель прагматичных героев требует – они ему ближе и понятней. Нет, конечно, не всё так однозначно! Если, например, в фэнтэзи герой красавицу спасает, рискуя жизнью, или неземную цивилизацию какую-нибудь слабенькую – это здорово! Он же потом всё равно живой водой на раны себе брызнет, или она – ему – после своего спасения, и будет он снова герой привлекательный, а главное – живой. Или, например, луч по нему автор фэнтэзийный оживляющий пустит, если что… Там, в другом мире, всё по-другому. А в этом – накрыл собой – и ноги холодныё – помер! Что в этом привлекательного? Дурь одна. Это я понимаю – не в вакууме живу.

      Но я по старинке решила, как душа просила – пусть накрывает! А вот теперь и загвоздка у меня дальше с выпускным заданием, с историей дальнейшей из-за этого: динамичное начало – экшен, по-современному – сделала, а как дальше это начало с закрученным экшеном развивать, что бы ещё закрученнее историю сделать? Живым героя оставить – значит в лапы милиции отдать. Сразу вопрос о ярком финале всей дальнейшей истории встаёт – из чего его сотворить? Сбежит герой? Какой же это яркий финал. Яркий – значит впечатляющий, по толковому словарю. Я же все слова из требований к выпускному заданию прояснила! А сбежать из милиции – совсем не ярко, да и избито это – шаблон, Мастера говорят. Не интересно. Убить его прямо сейчас или в тюрьме? Это уже совсем не ярко, и ещё шаблоннее. Дальше идём. Ни ранить, ни убить его. Тогда куда-то его надо отправить. Куда? Да ещё так, чтобы новую кульминацию, то есть новую наивысшую точку напряжения (по словарю) подготовить и описать? Ещё чтобы и достоверным всё это было и логичным. И главное – чтобы не больше половины авторского листа, то есть на три странички печатного текста шрифтом двенадцать, а лучше – и меньше!

      Сижу – раздумываю, и всё больше тоска на меня наваливается. Чувствую – к драматической кульминации своей короткой творческой жизни подхожу! А пока я раздумывала обо всём этом, смотрю, монитор погас, моей гениальной идеи не дождался – энергию бережёт.

      «Вот», – осеняет меня тут мысль, – «машина железная, и то о своей жизнедеятельности беспокоится, пусть и по человеческой задумке. А я, глупая, не прагматичная, сижу здесь ни свет, ни заря, не сплю, жаждой нервной мучаюсь. В кульминацию жизни и неудавшегося творчества рискую сорваться с концами. И всё ради чего? Писателем, видите ли, стать решила! Мало ли, что учитель литературы, Василий Иванович старенький, будущее великое писательское мне предрекал! И академик Андрей Семёнович – тоже. Со всей своей семьёй и друзьями. Они старой