Кукла в волнах. Олег Красин

прильнула ко мне, отдаваясь во власть моих рук, обдавая жаром своего тела, и я повернул к себе спиной эту внезапно обессилевшую женщину. Она оперлась руками о стеллажи, а потом я вошел в неё, словно в теплую речку, прогретую полуденным солнцем. Мозг как будто отделился от тела, самостоятельно фиксируя детали, пытался анализировать моё и ее поведение, а тело выполняло свою работу. Марья Иванова глухо застонала от удовольствия.

      Шаги в дальнем углу склада стихли. Кто-то прислушивался. Черт побери! Меня бросило в жар, но остановиться я уже не смог…

      Это был порыв, наваждение страсти, как у Бунина в «Солнечном ударе», когда офицер завел скоротечный роман со случайной пассажиркой на пароходе. Я потерял голову, совсем как тот поручик! Разница была в ощущениях. Герой Бунина чувствовал себя постаревшим на десять лет после той встречи, а я… Я не чувствовал ничего. «Всё из-за любви! – быстротечно соображал я. – Он ведь полюбил!»

      Потом пришлось спешно приводить себя в порядок – не мог же я показаться перед учетчицей в растрепанном виде. Марья Ивановна вся раскраснелась, а её антрацитного цвета глаза в полумраке, казалось, растворились в зрачках и сделались огромными. Она повернулась ко мне и поправила фуражку, стягивая её на правую строну, как обычно носят казаки. Её руки задержались на моих плечах, а глаза ласково смотрели, будто женщина ждала от меня особенных слов. Пахнуло смешанным запахом польских духов и её разогретого тела. Я молча отстранился – влажные волосы прилипли ко лбу, пришлось заправить их под козырек.

      – Ну что, будем искать фильмы дальше? – приглушенным голосом спросила она, поправляя прическу.

      – Выберите нам что-нибудь сами, только поновее, – попросил я, обращаясь на «вы» даже после возникшей между нами близости. Может быть, сказывалась почти двадцатилетняя разница в возрасте?

      Обратно на аэродром возвращались молча. Лида открыла бутылку с пивом и, поглядывая в окно, медленными глотками пила его из горлышка. Я вспоминал подробности происшедшего на складе. Водитель «Урала» насвистывал песню из репертуара Тото Кутуньо.

      Теплый ветер с силой бился в лобовое стекло, занося в кабину запахи отцветающего лета. Я возвращался в часть и уже не соревновался ним в силе. Разве можно победить ветер?

      Глава 5

      В последующие дни на меня навалилась душевная вялость и глубокая апатия завладела умом. Вспомнились слова Приходько о взаимосвязи апатии и полового акта. Почему-то стало грустно. Так бывает, вероятно, когда ожидаемая новизна ощущений не оправдывает себя. Ты понимаешь, что всё это уже было и всё повторялось в той или иной форме, с теми или иными нюансами. Финал был всегда одинаков – внутреннее опустошение.

      – А что ты хотел? – удивился Волчатников, когда я рассказал ему эту историю. – Тебе нужен был просто секс, как говорят на западе, или ты искал чего-то другого, особенного? Может, ты влюбился в эту сорокалетнюю женщину?

      – Конечно, нет! – определенно