.

«видовом» и «родовом» аспектах. Взаимосвязи героя с жизненным процессом раскрываются в повести, как и в рассказе, не в том многообразии общественных отношений (рассматриваемых нередко в свете бытийной концепции автора), что в произведениях романного типа. «Видовое», социально-историческое в характерологии романа является доминирующим началом, поэтому и система художественных детерминант здесь, с одной стороны, значительно более разработана в аспекте причинных общественных взаимосвязей, а с другой – менее «универсальна», чем в повести. «Интерес к личности в собственном смысле слова, – справедливо подчеркивает в работе по типологии романа А.Я. Эсалнек, – это прерогатива именно романного типа произведений, о чём писали многие исследователи, начиная с Гегеля»[256]. В повести жанрообусловливающим фактором является «концепция человека»[257]. Именно этим фактором определяется её «архаика», устойчивость жанровой структуры.

      Поскольку жанрообусловливающим фактором повести является «концепция человека», то произведения этого вида отличаются более широкой, по сравнению с романом, амплитудой проблематики (с точки зрения объекта изображения), хотя и не столь многосложны в самом содержании этого изображения.

      Аналитизм романа и повести также имеет свою специфическую природу. В «больших эпических формах» всестороннее изображение «частной жизни» сочетается с широким освещением жизненных обстоятельств. Ещё в литературоведении прошлого времени отмечалось, что в романе воссоздаются «все подробности домашней внутренней жизни»[258]. В этом жанре «личное» и «общее» раскрываются в связях человеческой судьбы, личности и исторического процесса, потому, как правило, выявляется степень развития самосознания как отдельного человека, так и общества в целом. Личность в романе всегда представлена как «субстракт» тенденций национальной жизни. Герои произведений этого жанра приобщаются к ценностям, имеющим общезначимый характер (романная кульминация). Жанровая «память» романа предполагает системное, многоаспектное, целостное изображение общественного бытия и отношения к нему конкретного человека. В связи с этим герои романа показываются в различных аспектах их жизненной, человеческой судьбы – социальных, исторических, бытовых, политических, семейных, личных; их характеры раскрываются в сфере деятельностных проявлений, в контексте социально-нравственных исканий.

      Именно в романе широко освещаются связи человека и социума, а личность раскрывается с точки зрения её социальных ролей, вследствие чего у писателей появляются широкие возможности для постановки и рассмотрения онтологических, «вечных» проблем. Метафизический план чрезвычайно функционален в русском классическом романе вообще[259]. Но «архаика» этого жанра ассоциирована с идеей личности как ценностной категорией. В характерологии романа «видовое», социально-историческое является ведущим началом. (Ещё раз подчеркнём: речь идёт о чертах «архаики» этого жанра, то есть

256

Эсалнек А.Я. Типология романа (теоретический и историко-литературный аспекты). – М., 1991. – С. 10.

257

В философии человек рассматривается как явление биосоциальное, естественно-историческое. Утверждая мысль об общественной природе человека, исследователи признают социальность в качестве имманентной характеристики человека как родового существа. Понятие «человек» значительно шире категории «личность», которая охватывает не все качества, которыми обладает человек, а только выработанные, социально обусловленные, так как личностями не рождаются, а становятся. Это понятие включает в себя прежде всего представление о «социальных качествах» человека. Личность – категория ценностная, поскольку в ней фиксируется понятие о сущности человека как относительно самостоятельном, деятельном и ответственном субъекте. (См.: Стёпин В.С. Философская антропология и философия науки. – М., 1992.)

258

Сиповский В.В. Очерки по истории русского романа. – СПб., 1909. – Т. 1. – Вып. 1. – С. 321.

259

Недзвецкий В.А. Русский социально-универсальный роман XIX века: становление и жанровая эволюция. – М., 1997.