Чего желает повеса. Кэролайн Линден

он взял по несколько монет из четырех кучек и переложил в пятую: себе, как вожаку, он всегда брал больше, и этот раз не стал исключением. Флинн с вызовом взглянул на Вивиан, но та, стиснув зубы, промолчала. Конечно, главарь знал, что она считает это нечестным, но также прекрасно понимал: никто, кроме Саймона, ее не поддерживает. Крама он успокоил, выделив часть и Эллис, хотя та никогда не участвовала в их делах. Вивиан решила, что будет молчать, но тайком оставляла часть денег, которые выручала от продажи краденого, себе. Если Флинн сильнее всех в шайке и потому берет больше, то уж она точно умнее остальных, а значит, тоже имеет на это право.

      Добыча оказалась не такой большой, как они рассчитывали, и Флинн мрачно заявил:

      – Даже до четырех соверенов не дотянули.

      Вивиан почувствовала себя так, будто это ее вина, что у того денди оказалась всего пара гиней. Ей-то казалось, что его кошель будет набит деньгами. Если бы знала, как все обернется, никогда не села бы в тот дилижанс.

      – Что-то еще, кроме монет?

      – Одно простое золотое кольцо, табакерка, двое часов, из которых одни – с камнями, и булавка с жемчужиной.

      Флинн выложил все вещи перед собой, и Вивиан уточнила:

      – И?…

      Главарь бросил на нее злобный взгляд, но все же вытащил из кармана проклятое кольцо.

      – Одна печатка.

      – Зато из чистого золота, большая и явно тяжелая, – заявила она.

      – Уж гинею-то мы за нее точно получим, – оживился Крам, сидевший рядом с Вивиан.

      До этого он смотрел на дележ с полным равнодушием. Крам, большой, крупный мужчина, никогда не говорил много – ни плохого, ни хорошего – и оживлялся лишь тогда, когда речь заходила об Эллис.

      – Значит, все нормально, – кивнул он удовлетворенно и опять замолчал.

      – Даже более того: отлично! – заявила Вивиан, прежде чем заговорил Флинн. – Это лучшая добыча за месяц.

      Главарь скривился: все еще злой на Саймона, не хотел никак признавать и удачу.

      Вивиан подняла голову и спокойно встретила его мрачный взгляд.

      – Мы ее пока не продали, – проворчал Флинн. – А это вовсе не просто.

      Флинн опять принялся вертеть кольцо в руках. Вивиан видела, что золотое украшение ему нравится, несмотря на вопли насчет того, как оно к ним попало. Ей вдруг стало не по себе. Флинну могло что угодно взбрести в голову, и тогда он становился упрямый как осел. Вдруг он сейчас думал, не оставить ли печатку себе? Это ведь очень опасно и может погубить их всех.

      – Завтра отвезу золото в ломбард, как всегда: лучше избавиться от чертовой побрякушки как можно быстрее, – сказала Вивиан.

      Она протянула ладонь, и Флинн, все еще пылая от злости, сгреб вещицы и отдал ей – все, кроме печатки. Вивиан ждала, не опуская руку. Они долго смотрели друг на друга, но никто не желал отступать. Тогда она, чтобы не сорваться, сжала свободную руку в кулак и спрятала в складках рубашки, вдруг со всей ясностью осознав, что, если Флинн не отдаст печатку,