Вишневый сайт. Алексей Остудин

– на гнёзда растащат дрозды,

      или плесень сожрёт молчаливо.

      Мало ли что случится ещё?

      Запасайся соломой к моменту —

      захлебнусь ленинградским борщом,

      задохнусь, просвещая студентку.

      Почему, чем привычней режим

      и короче его амплитуда,

      тем упорней от счастья бежим

      по осколкам последней посуды?

      Ностальгия

      Великую империю поправ —

      в развале поучаствовал невольно —

      по полной оторвался, как рукав,

      а счастья нет – но есть покой и «volvo».

      Пока свистком размахивает рак,

      и лебедь не найдёт свои балетки,

      и щука подо льдом тоскует, как

      потерянная варежка на ветке,

      не выйти из зверинца сразу вон —

      дверная накосячила цепочка.

      Понравится какой-нибудь смартфон,

      подумаешь – прощай, вторая почка,

      наверно, проще кинуться с моста,

      рискуя на корягу напороться,

      но остаются светлые места

      от пятновыводителя на солнце,

      пока воспринимаешь без помех

      отчизны необъятные просторы,

      где столько женских тел сосками вверх,

      что постоянно тянет в эти горы.

      ЖД

      Луны НЛО в подстаканнике скачет

      посмотришь – в окошке ночном.

      За стенкой гуляют вурнарские мачо,

      послушаешь – явное чмо.

      «Железку» одним костылём не исправить —

      по стыкам скакать обречён.

      Какое купе потрясённая память,

      откроет трёхгранным ключом?

      Не нравится Сенежь – торопишься на Иж,

      вибрируя звуком в струне.

      Хоть в «скором» трясёшься, а не «догоняешь»

      какие порядки в стране.

      Оранжевых баб обуяла дремота —

      наскучило гайки крутить.

      Сосновые шпалы, глотнув креозота,

      одни – поперёк на пути.

      К себе пригласи, проводница Оксана,

      в шинельке, пошитой с душой,

      пусть чайная ложка торчит из стакана,

      с присыпкой на палец большой.

      Чья пена пивная гуляет по венам,

      слюну превращая в слюду?

      На тёплых коленках, шуршащих кримпленом,

      усну, как в осеннем саду.

      Первая смена

      Кинза или руккола – без разницы,

      с банкой из-под ветра, налегке,

      пробегают сосны-одноклассницы,

      проезжает гром в грузовике.

      Пионерский горн таскаю с кисточкой,

      а захочешь песенку спою,

      как на лопухе кузнечик-выскочка

      отпердолил скрипочку свою.

      Я же застеснялся и забыл её.

      Пену сдув на розовый поднос,

      отхлебнул из рога изобилия —

      поумнеть не вышло, но – подрос.

      В небе пишут ласточки курсивами,

      на пруду камыш, как эскимо.

      Дышит в ухо девочка красивая —

      не достать билетов из кино.

      Оттепель

      Рождество безоглядно раздарено,

      на Крещенье