Культура поэзии. Статьи. Очерки. Эссе. Юрий Казарин

поэтической антологии). «Город в подарок» (1976) – первая книга А. Кушнера, вставшая на первую полочку моей нынче многотысячной и давным-давно (и неоднократно) раздвоившейся библиотеки. Потом где-то выменял «Прямую речь» (1975 – год моей демобилизации) и, наконец, купил в заштатном магазинчике «Голос» (1978) – теперь в этом зданьице продают не книги, а мебель и дамское белье. Книг в городе (по магазинам) было много. Поэзии в книгах было мало. Как всегда и вечно, и ныне, и присно etc.: от Пушкина до нас, до XX и XXI (уже) веков. Поэзию всегда, во все времена, читали и читают 3–7% от общего числа читающих (сегодня же в России более 70% русскоязычных ни разу не держали книгу [учебники, справочники и инструкции исключаю] в руках). Помню свою радость, ощущение счастья, когда удавалось достать, купить, утащить, выменять книги А. Кушнера, Д. Самойлова, Б. Слуцкого, А. Межирова, О. Чухонцева («Из трех тетрадей», единственная на долгие годы), Ю. Левитанского, Н. Рубцова, Ю. Кузнецова и др. Остальные поэты читались в машинописи (копии) с папиросной бумаги (Мандельштам, Ахматова, Цветаева, Пастернак etc). Бродского читали вслух на кухне у М. П. Никулиной, человека и поэта, ставшего мне другом на всю жизнь, человека, подарившего мне всю «запрещенную» (О. М.) и полузапрещенную в то время (А. А., М. Ц., Б. П. и др.) поэзию.

      Книги А. Кушнера были для нас драгоценными. И не только в силу подлинности поэтического говорения, но и потому, что московский Арсений Тарковский и питерский Александр Кушнер буквально спасли чистую поэзию, поэзию абсолютную, не замутненную социологичностью, идеологией и пресловутой борьбой, – «поэзию поэзии» (термин Н. В. Гоголя), – ту, которая есть в дереве, в космосе, в Боге, в воде, в человеке, в огне, в земле, в звере, в воздухе – в душе. Книга «Голос» была голосом истинной поэзии.

      А тогда, листая странички этой книжки, я прочел и оцепенел от счастья:

      С той стороны любви, с той стороны смертельной

      Тоски мерещится совсем другой узор:

      Не этот гибельный, а словно акварельный,

      Легко и весело бегущий на простор.

      О боль сердечная, на миг яви изнанку,

      Как тополь с вывернутой на ветру листвой,

      Как плащ распахнутый, как край полы, беглянку

      Вдруг вынуждающий прижать пальто рукой.

      Проси, чтоб дунуло, чтоб с моря в сад пахнуло

      Бодрящей свежестью волн, бьющихся о мыс,

      Чтоб слово ровное нам ветерком загнуло –

      И мы увидели его ворсистый смысл.

      Поэзия – феномен и сверхлитературный и долитературный одновременно. Правила, законы, приемы и мода(ы) стихосложения «олитературивают» текст, усиливают его просодическую энергию, синтаксируют строфу, сочетают грамматику с фоникой и фоносемантикой, соединяют содержание и функциональность и, наконец, синтезируют всё это в вертикальную парадигму (ряд) смыслов. В этом шедевре есть все показатели поэзии невербальной: это естественные коды – «кванты поэзии». В сфере формальной поэтики самыми «заметными»