Девочка и пёс. Евгений Викторович Донтфа

и высокие сапоги. На вид ему было лет 35-37. Темные волосы, тонкие губы, загорелая уже изборожденная морщинами кожа, глубокие светло-голубые глаза. Галкуту стало неуютно под взглядом девочки.

      – Боишься? – Спросила она.

      Мужчина усмехнулся. Ему еще не доводилось иметь дело с такими странными детьми. Судья ему строго настрого наказал еще в Туиле, что с девчушкой надо вести себя исключительно вежливо и предупредительно.

      – Есть немножко, госпожа, – ответил он.

      Девочка внимательно разглядывала его ауру.

      – Ты убийца? – Спросила она и Галкут вздрогнул.

      – Элен, прекрати, – недовольно произнес судья. – Садись в карету, нам пора ехать.

      Девочка, ничего не сказав, послушно вернулась в салон экипажа. Судья последовал за ней.

      Галкут, думая о странном ребенке, развернул уже порядком уставших лошадей на дорогу, ведущую к Гроанбургу.

      – Зачем ты задаешь такие вопросы? – Поинтересовался судья с раздражением в голосе.

      Девочка пожала плечами.

      – Просто хотела побольше узнать о нем.

      – Хочешь попробовать использовать его?

      – Что за ерунда? Просто хотела узнать немного побольше о человека, который водит меня на цепочке в туалет. Почему он вам служит?

      Судья уже успокоился.

      – Я спас его от виселицы.

      – Трех разбойников вы спасли от костра, Галкута от виселицы, вы прямо само милосердие.

      – Ни ерничай.

      – Вы тоже. Вы просто хотели использовать их. Так что, он убийца?

      Судья нехорошо улыбнулся.

      – Убийца. Он убил ребенка.

      Элен пристально и снова испуганно глядела на него. Лург усмехнулся.

      – Ты же видишь, что я не лгу. – Это был не вопрос, а утверждение. И она действительно видела.

      А еще она удивлялась себе. Она понимала, что вела себя невежливо с Галкутом, даже наверно грубо. Девочка и не представляла, что может позволить себе такое. Вот уж действительно с волками жить по-волчьи выть, подумала она. Хотя в ее мировоззрении подобное не могло служить оправданием. Но эти люди ей не нравились, они вызывали у нее чувство близкое к отвращению и что-то внутри нее изо всех сил старалось поквитаться с ними и это конечно прорывалось наружу. Она отдавала себе в этом отчет, но, впрочем, оставаясь семилетним ребенком, не особенно анализировала свое поведение, а действовала согласно своим эмоциям.

      Они ехали еще примерно три четверти часа. Дорога была вся в ухабах и рытвинах, при этом весьма извилистая. Галкуту пришлось нелегко, управляя таким большим экипажем, ветви деревьев и кустарников то и дело скребли и царапали по карете.

      Экипаж остановился и пассажиры вышли наружу. Они находились на опушке леса. Перед ними раскинулась ровная поверхность, лишенная всякой растительности, судя по всему, землю специально выжгли и расчистили. За пустошью впереди, метрах в двухстах, возвышалась деревянная стена, окружающая Гроанбург. К большим бревенчатым воротам вела едва заметная утоптанная дорожка. Над стеной виднелись конусовидные